В детстве у меня была книга: большая, как толковый словарь, в синем переплете, с огромными цветными картинками внутри, переложенными тонкой желтой калькой. Я всегда читала лежа и только эту волшебную, великолепную книгу – за столом. Мне было лет семь.
Собираясь разрабатывать новый «сказочный тест», я сперва обратилась к мифам Древней Греции и несколько дней работала над ними. Но что-то не пошло… (что не умаляет изысканности древнегреческих мифов). Мне хотелось поработать с чем-то другим, породнее… Как в моей голове появилось воспоминание о Бажове?
И с первой же страницы, которую я открыла, у меня захватило дух. Все мы уверены, что знаем «Уральские сказы», все помним о городке Сысерть, о Полевой, о Думной горке. Все знаем историю о каменном цветке и о Даниле-мастере. Все знакомы с Хозяйкой Медной горы.
Но восприятие взрослого отличается от восприятия ребенка. И сначала я погрузилась в мир удивительного живого языка. Я смаковала слова, пробовала их на вкус, я раскладывала их на приставки, корни и суффиксы, чтобы постичь их гармонию. В этом языке есть что-то первозданное, как в древних стенах крепостей. Стоялый лес, ездить на полозу, отстрадовали, беспутица, доступить… И француз Фабержей.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...
А потом мне открылся мир Мастеров, гордых собой и своим делом. Мастерство, которое стоИт выше денег. Радость труда, любовь к ремеслу. Может быть, потому наше поколение и ищет от работы именно радости, что в детстве мы читали эти сказки? А те, кто идет нам на смену, этой радости понять не умеют?
Любовь к камню, «в коем радость земли собрана». Любовь к земле, к природе, которая делает простого человека Художником. «Я из окошечка на ту вон полянку гляжу. Она мне цвет и узор кажет. Под солнышком одно видишь, под дождиком другое. Весной так, летом иначе, осенью по-своему, а все красота. И конца краю той красоте не видится.»
Эх, не видится! Тысячу раз прав Бажов! В каждой травинке, в каждом листике – непередаваемая красота. Где оно все? Почему мы об этом забываем? Почему не пишем и не читаем об этой красоте?
А потом началось и волшебство. Маленькое, простенькое волшебство, рожденное народной фантазией. Не абсолютное добро, нет. Противоречивое волшебство, опасное для любого, как для самого честного и смелого, так и – тем более – для труса и злодея. Народная фантазия редко рождает абсолютно добрые образы, в них, как ни странно, отражается глубокое знание жизни, труднейшая философия восприятия бытия. Народ поднимает на пьедестал архетипы, которые психоаналитикам остается лишь постигать. И в сказках человек побеждает Волшебное, заставляет служить себе, помогать себе. Силой своего духа, самоуважением, мастерством, любовью, отчаяньем. И волшебство снимает перед ним шапку, встает на его защиту.
Я изучала жизнь на Уральских заводах времен крепостного права (по документам, не по сказкам). Когда мне было семь лет, я слишком верила в сказку, в счастливый конец – я не видела беды за светлыми историями о Волшебстве, которое обязательно придет на помощь. Теперь я не ребенок. И теперь я понимаю: за светлыми Уральскими сказами Бажова стоят трагедии, невымышленные трагедии народа, который, защищаясь, придумывал себе Надежду. И верил в нее всей силой своего воображения. Потому что без этой Надежды жизнь его не имела смысла.
В сказе «Таюткино зеркальце» безответный рабочий, вдовец, должен спуститься в гору, которая, скорей всего, обвалится, стоит только появиться там человеку. И он берет с собой ребенка, потому что если ему суждено погибнуть, то и дочь его проживет недолго. Он идет на смерть, держа девочку за руку, и надеется лишь на то, что Хозяйка пощадит дитя.
Только я знаю, что это сказка. Я знаю, скольких рабочих гора не пощадила. И я плачу от горя и от радости, и я хочу поверить в сказку, и не могу не верить в нее, потому что жить иначе – немыслимо…
Я смотрю на фотографии Рима, Лондона, Парижа. Да, любопытно. Но вот где мне по-настоящему хочется побывать – это в городке Сысерть. Многие ли из тех, кто видел Рим, бывали в этом месте, трогали камни Думной горки? Меня часто спрашивают, почему я не стремлюсь заграницу? А ответ прост: я и в своей стране не видела сотой доли того, что хочу увидеть и потрогать. Да мне не хватит всей жизни, чтобы побывать везде, где я хочу! Рим подождет. Я ничего не потеряю, если не увижу его. И я очень много приобрету, коснувшись камней Белозерска, Соловецких островов, искупавшись в Байкале, посмотрев на Камчатку поздней весной и полазив по скалам Урала. Рим пождет…
Автор: Ольга Денисова. Обновлено: 13 февраля 2019 в 10:25 Просмотров: 194
Новые комментарии