Недавно раскопала в сети свою рецензию двухлетней давности на фильм Дэвида Кроненберга «Eastern promises», прошедший на наших экранах под деликатным названием «Порок на экспорт». Решила привести ее здесь.
Расхожие клише и нестыковки сюжета, полное незнание структуры русского уголовного мира, передергивание с хронологией. Мы, ребята, в России гнием и умираем в нищете, но есть счастливцы, которым удалось срыть в Лондон. Все, что касается русских – такая дешевка, будто Кроненберг был мертвецки пьян по время съемок и хотел приравнять фильм к самым низкопробным голливудским стандартам. Но за всем этим стоит художник, талантливый и умелый, который, сквозь дырявый сюжет, несет зрителю «правду» о том, что из себя представляют русские. Не только кровь и насилие, хотя русские превосходят по жестокости кровавых монстров из фильмов ужасов, а еще пошлость, демагогия, отсутствие элементарной культуры. Когда американцам захочется сибирской нефти, весь мир встанет за них горой – посмотрев ЭТО сразу понимаешь, что русских не только можно, но и нужно убивать. Кого-то – за дело, кого-то – из жалости, чтоб не мучились.
Сначала – смешно, но постепенно смех переходит в чувство неловкости. Я глубоко уважаю Кроненберга, я люблю Вигго Мортенсена, мне ужасно нравится Винсент Кассель, я способна оценить обаяние Наоми Уоттс. И именно поэтому у меня по окончании фильма сложилось впечатление, что я наступила ногой в дерьмо.
И не надо обвинять Кроненберга в том, что он плохо изучил материал – ему это не требовалось. Он показал то, что хотел показать. До слез жалко мистера Мортенсена, над которым потешается все постсоветское пространство: и за кличку «Пень», и за патетические звезды на груди, и за русский язык – он, конечно, умница, и говорил хорошо, но разве русские так говорят?
Попутать отморозков с ворами в законе! Нет, честное слово, я не верю, что Кроненберг столь наивен. Да любой русский школьник знает, что воры в законе делают с теми, кто насилует малолеток! Не выяснить такого существенного факта можно только имея злой умысел!
Это чудовище поет «Очи черные» — одна из отвратительнейших сцен в фильме.
Весь мир рукоплещет: истерия времен охоты на ведьм. Русские свиньи в Лондоне! Они не только отвратительны, но и опасны, хотя, конечно, тоже чувствуют что-то вроде жалости к молоденьким проституткам, хлещущим водку из горла. Заметьте, с какой силой все они, включая героя Мортенсена, ненавидят Родину!
«Небольшая деревенька недалеко от Новокузнецка, мне это место хорошо известно. Определенно неподходящее место, чтобы расти там», — говорит Мортенсен, после чего Уотс решает не отдавать девочку родственникам, а удочеряет ее под восторженные аплодисменты западного зрителя. Это так трогательно, особенно если вспомнить о несчастной вдове из этой деревеньки, потерявшей дочь. Ей, я полагаю, лучше всего повесится, чтобы не гнить «в жуткой нищете».
В общем, ресурсы Сибири принадлежат нам нечестно, тут Кроненберг, я думаю, согласен с Мадлен Олбрайт. Иначе зачем он все это снимал? И если кто-то скажет мне, что русские им изображены правдиво, я плюну тому в лицо. Снова речь идет о полуправде, которую невозможно развенчать. Интересно, если американские войска начнут делить сибирские недра «на весь мир», как они собирались сделать в Ираке, Вигго Мортенсен согласится с этим или снова наденет футболку с надписью «Хватит лить кровь за нефть»?
Общий вывод: Кроненберг – человек загадочный и неглупый. Неужели он настолько нас ненавидит? Или он просто хотел окупить немалые деньги, вложенные в фильм? И тогда нас настолько ненавидит не только он, но и весь западный зритель. Теперь – еще сильней.
Напоследок. Нашумевшая драка в бане: женский взгляд.
Они приходят туда в кожаных куртках времен братков и очень оригинально смотрятся на фоне голых мужиков, я бы сказала – бросаются в глаза издали. У них один нож на двоих – кривой и острый, но очень короткий. Чечены советуют друг другу прикончить Мортенсена. Простите, но это серьезное кино, которое относят к разряду интеллектуальных, или интеллектуалы американского континента привыкли к комиксам настолько, что понимают только так?
Мортенсену хватает времени свернуть шею одному, и только потом второй чечен спохватывается и тоже бежит его гасить. Что он делал до этого – совершенно не понятно, в кадр он не попадает, но и разверстый на полу не валяется. По всей видимости, ждет своей очереди быть убитым. Но он не втыкает нож Мортенсену под лопатку, что было бы логично и удобно, а зачем-то наносит ему хренову тучу поверхностных ножевых ран, несомненно, болезненных, но совершенно неопасных. Кровища, естественно, льется рекой. Благородный герой прикрывается невинным дядечкой, что демонстрирует нам: ничто человеческое благородным героям не чуждо, для спасения собственной жизни хороши любые средства. Девяносто девять благородных героев из ста сделают точно так же, и не надо спорить с режиссером – он так видит русских.
Финал потрясает своей оригинальностью: в тот момент, когда Вигго переползает через поверженного чечена (будто в бане мало места и обползти его никак нельзя), тот внезапно оживает, и рука его полна нечеловеческой силы. Мортенсен хватает коротенький (но очень острый) ножик за лезвие, полностью накрывая его ладонью, и вонзает его кончик (по моим расчетам, длиной примерно в полсантиметра) в глаз врагу. Кровища льется снова, будто клинок проткнул глаз до самого затылка. Чечен издыхает, Мортенсен падает на него без чувств.
Кроненберг – мастер снимать драки. То, что я видела до этого, выглядело, по крайней мере, правдоподобно. Я не знаю, откуда столько восторгов по поводу этой сцены! У меня сложилось впечатление, что она нарочно снята в стиле приколов на тему американских боевиков. Нет, в ней были и достоинства, но их перечислили и без меня. Единственное, что хочется отметить, и то, мимо чего прошли все остальные: голый человек в драке не сексуален, а беззащитен. И это – действительно сильный режиссерский ход.
Новые комментарии