Сейчас нам приходится молча соглашаться с тем, что еще не развенчано и не осуждено. И мы сами не замечаем, как становимся соучастниками того, чего не одобряем. И у нас, как у героя фильма, есть тысяча причин быть соучастниками. А главная причина: такова жизнь, мир так устроен, и не нам его менять.

«Займемся обедом, займемся нарядами,

Заполним заботами быт.

Так легче, не так ли?

Так проще, не правда ли?

Не правда ли, меньше болит?»

А кому его менять, как не нам?

В центре фильма стоит мыслящий человек, человек, имеющий принципы, отличные от принципов нацистов, а не беспринципный обыватель. Джон Холдер (Йоган Хальдер), сыгранный Вигго Мортенсеном, — профессор университета, задерганный бытом: жена-пианистка не умеет и не желает вести дом, а денег на прислугу нет, дети ссорятся, больная мать на грани маразма хочет внимания и мочится под себя, чтобы его (внимание) к себе привлечь. Ничего удивительного, что по ночам герой пишет роман о благотворной эвтаназии.

И через четыре года, в 1937-м, его роман замечают… наци. И не просто замечают: сам фюрер прочитал книгу и ему понравилось. Сотрудничество с рейхсканцелярией начинается с маленького эссе о гуманности эфтаназии, но оплачивается оно так щедро, что отказаться невозможно. Шаг за шагом движется вверх его карьера. И каждый шаг оплачен маленьким отказом от самого себя, от своих принципов.

Во дворе университета жгут книги? Надо что-то сделать, но тогда ты будешь уволен. Кто из нас сейчас способен выступить против сожжения книг под угрозой увольнения? Никто. За редким исключением тех, кого мы причисляем к сумасшедшим.

Лучший друг-еврей просит билет до Парижа? Кто из нас готов рискнуть карьерой, чтобы выполнить такую просьбу? Мы не будем думать о плохом, мы скажем самим себе, что в Германии с евреями ничего страшного не случиться. Мы пошевелимся только тогда, когда будет поздно. И будем мучиться чувством вины, но менять ничего не станем.

Въехать в квартиру профессора Мандельштама, заняв его место зав. кафедрой? Легко. И чувствовать себя в ней неуютно, но въехать, и жить, и радоваться жизни. Испытывая невыносимые угрызения совести. Кто из нас способен отказаться от такого? Кто рискнет жильем ради каких-то принципов? Только сумасшедший.

И ходить с инспекцией по домам умалишенных в качестве «консультанта по гуманности».

И надеть на себя форму СС.

И лгать, изворачиваться, когда тебя спросят: почему среди твоих знакомых когда-то был еврей? И чувствовать, что предаешь друга еще раз.

Чтобы в итоге приехать в лагерь смерти и своими глазами увидеть, что делается с твоего молчаливого согласия.

Мы заслужили тот мир, в котором живем. Каждый из нас на месте героя фильма делал бы то же самое, что и он. И это страшно.

Фильм, кстати, очень хорош. Говорят, критики плохо о нем отзываются, но я не критик, я взыскательный зритель. Фильм держал меня с первой до последней секунды, каждая мелочь, каждая деталь в нем (а их очень много) воспринималась остро и болезненно. Редчайшее сочетание, когда фильм затрагивает одновременно и эмоциональную, и интеллектуальную сферы.