В храм, как положено, я захожу в платке…

Это на Соловках, Заяцкий остров, 2010 год

Я звезда… Гы…

А тут звезда — Фаничка

Я не толерантна. Я не ханжа.
По мне в своей спальне каждый человек имеет право делать все, что ему нравится, при согласии на то партнера. Но когда отношения, не причисляемые к сексуальной норме, начинают не афишировать – рекламировать, тут все просто: каждое сексуальное меньшинство стремится к расширению своих рядов (в отличие от меньшинств национальных), дабы иметь более широкий выбор партнеров. Чистых гетеросексуалов в природе очень мало (равно как и истинных гомосексуалистов), подавляющее большинство людей бисексуальны. Нетерпимость общества к гомосексуалистам отвращает бисексуалов от гомосексуальных контактов, толкает на создание нормальных семей и воспитание детей в патриархальных традициях. И это правильно, ибо жизнь не только секс – так зачем бисексуалу в угоду похоти ломать свою судьбу и судьбу своих детей? Зачем собирать косые взгляды кумушек у подъездов и нарываться на призывы гопников «Бей пидоров»? Только из эксгибиционизма (который тоже не есть норма).

Источник: ИСТОРИЯ. ВСЁ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ (15 февраля 2015)

Летом 83-го года с ней произошло несчастье: ее отец-тракторист работал в поле, и случайно косилкой ей отрезало ступни обеих ножек. Расе было 3 года.На дворе скоро ночь. В деревне нет телефона. Умереть — да и только. От потери крови и болевого шока.
Через 12 часов дочка тракториста из колхоза «Вадактай» лежала на холодном операционном столе в столице СССР — городе Москве.

Для Ту-134, по тревоге поднятому той пятничной ночью в Литве, «расчистили» воздушный коридор до самой Москвы. Диспетчеры знали — в пустом салоне летит маленький пассажир. Первое звено «эстафеты добра», как написали литовские газеты, а вслед за ними и все остальные. Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье. В иллюминаторах — московский рассвет, на взлётном поле — с включённым двигателем столичная «скорая». А в приёмном покое детской больницы молодой хирург Датиашвили — вызвали прямо из дома, с постели — ждёт срочный рейс из Литвы. «Она — не она» — навстречу каждой машине с красным крестом. «Начальство не давало добро: никто не делал ещё таких операций, — вспоминает Датиашвили. — Пойдёт что не так — мне не жить». 12-й час с момента трагедии…
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...