Я стала присматриваться к коммерческому кино с этой точки зрения и сделала неутешительный для себя вывод: в попытке создать «идеальный сценарий», использовать наработанные Голливудом клише и беспроигрышные с коммерческой точки зрения приемы, создатели фильмов выдают на-гора бездушные шаблоны. Я имею в виду шаблоны эмоциональные. Героям этих шаблонов не хочется сопереживать, потому что вызываемые ими чувства стандартны, истерты, занюханы. Я чувствую себя собакой Павлова, стимул – реакция, стимул — реакция!

Людям от искусства, а тем более коммерсантам от искусства, давно известно, какой стимул нужен для вызова запланированной реакции.

Я не ханжа. Я не люблю интеллектуальную прозу и авторское кино. Я люблю «Белое солнце пустыни» и люблю его за то, что на сороковом его просмотре подпрыгиваю на стуле и кричу: «Верещагин! Уходи с баркаса!» И в сороковой раз верю в чудо, как дитя. Как, чем, каким беспроигрышным приемом авторам фильма удается вызывать этот мощнейший саспенс?
И я скажу: это – сила Искусства. И шаблоны для этой силы – рычаги, не более. Если к рычагу не приложена сила, такого саспенса, как надо, не будет. Будет шаблон саспенса, его жалкое подобие. Вместо удара ногой – дернувшаяся под воздействием молоточка коленка, рефлекс.
Мир искусства, коммерческого искусства, замер в мертвой точке: наработано достаточно, чтобы вышибать деньги из толпы, поэтому все прочие приемы и методы с коммерческой точки зрения рискованны. А значит – должны быть исключены. Пусть «большие художники» резвятся на другой ниве, только не в коммерции.

И толпа платит. Пока платит. Потому что потреблять что-то надо, а больше потреблять нечего. Когда мне говорят, что предложение коммерческого кино и коммерческой литературы продиктовано спросом, я искренне возмущаюсь. Кому, как не коммерсантам, знать, как формируется спрос? Этот спрос создан искусственно, навязан толпе, если хотите. Способов множество.

Мне кажется, далеко не все движения человеческой души можно «оцифровать». Связь между создателем фильма (книги) и его зрителем (читателем) определяется слишком тонкими материями, зачастую имеет некоторый мистический налет, отголосок, неясные ассоциации, подсознательные влечения и отторжения. Голая схема не будет работать, к ней надо приложить то, что называется талантом.

Не забуду предложения одного из продюсеров к фильму «Властелин колец» о том, что вместо Сэма в фильм надо ввести веселую хоббитскую девчонку, зрителю это понравится больше. Есть мнение, что 90% «идеальных сценариев» идет именно по этому пути, выхолащивая из фильмов (да и из книг) искусство и заменяя его коммерчески привлекательными клише.

А теперь – к литературе.

Выдержка из статьи Ларисы Тепляковой по опыту общения с издателями:

«Что же требуют в издательствах от начинающего автора? Опираясь на субъективный опыт, попробую обозначить некоторые тенденции:

1. Добавить больше эротических сцен – почти всегда и везде.

2. Внести перчику – например, сцену группового секса или лесбийской любви. Иногда в лирическую мелодраму, где ни характер героев, ни сюжет не предполагают таких эскапад.

3. Увеличить число персонажей или сократить число персонажей. Приумножить обычно просят количество любовников и случайных знакомых, с которыми у героини произошёл спонтанный секс.

4. Изменить время действия. Вот это требование едва ли не самое сложное. В любом романе события развиваются в какой-то определённой эпохе. Фоном идут политические события, упоминаются бытовые мелочи. А мне уже не раз говорили: «Роман неплохой, но давайте перенесём действие в наше время». Каково? Попробуйте сделать это с любым известным произведением. Что-то обязательно утратится. Но я переносила…

5. Заменить название произведения на более игривое, даже если оно не очень-то согласуется с текстом.

Заигрывают ныне издатели с потенциальным читателем. Приманивают его пикантным заголовком, фривольным оформлением — возбуждают безусловные рефлексы. Откровенная обнажёнка на обложках изданий теперь не редкость. Лично меня такие картинки настораживают. Как-то не приходится ожидать качественной прозы от книги, оформленной а-ля порножурнал. Но маркетологи и специалисты по PR-технологиям другого мнения.»

Маркетологи и специалисты по PR решают, какой должна быть книга! Да могло ли нам такое присниться во сне? Цензура – понятное дело, во все времена она имела место быть, мешала «художникам» творить. Но господа, цензура маркетологов – это страшная вещь!

Да, издатели являются коммерсантами. Но коммерсантами в очень специфической области, в области человеческих душ, человеческих эмоций. Они формируют массовый читательский вкус! И чем они при этом пользуются? Голыми девками на обложках книг? Какого они низкого мнения о своих читателях. Вместо того, чтобы поднимать толпу до собственного уровня, они идут на поводу самых низких инстинктов этой толпы.

Вы думаете, у издателей нет других способов «втюхать» миллиону читателей хорошую книгу? Есть. Только эти способы надо придумывать, над ними надо работать, и работать гораздо тщательней, чем попросту слепить яркую обложку и зазывной заголовок. Они просто идут по пути наименьшего сопротивления, снижая издержки и повышая прибыли. Как и положено коммерсантам.

Толпой, конечно, можно управлять при помощи больших денег, и очень эффективно управлять, но иногда следует пересматривать методы управления. Кого-то еще не заколебали девки на обложках книг, иронические детективы и сказки про эльфов и ручных драконов? Заколеблют. Господа издатели могут в этом не сомневаться. Статистика продаж имеет интересное свойство – ее можно экстраполировать на очень короткий период в будущем. И этот период короче среднего срока издания книги. Гораздо сложней предсказывать долгосрочные тенденции рынка.

А, по моему мнению, они таковы: толпа больше не хочет подчиняться испытанным способам воздействия на ее чувства. Толпа не хочет быть собакой Павлова.

Приведу отрывок из статьи американского журналиста. Предыстория основана на фактах, когда отвергнутые издательствами США книги становились бестселлерами.

«И на все это есть реальный спрос. Теоретически, издатели — это сторожа: они фильтруют литературу таким образом, что только лучшая литература попадает на печатный станок. Но Дженова и Барри и Суарес первоначально были отбракованы, что говорит о том, что в культуре существуют целые сектора, которые традиционная книжная индустрия обработать не в состоянии. Мы можем увидеть в буме издания за свой счет не только технологическую революцию, но также и культурную – аудитория поднимается, чтобы заявить о своих правах на то: она тоже хочет заниматься формированием вкусов — она тоже умеет это».

Информация из той же статьи: при том, что доходы издательств падают (что связывают с экономическим кризисом и ростом электронных изданий), люди в США читают больше и больше (кстати, первые показатели роста за последние 26 лет).

Цитата оттуда же: «Есть, однако, и другое мнение: книгоиздательский бизнес не умирает. Он эволюционирует, и так радикально, что мы с трудом сможем узнать его, когда конец этих процессов будет достигнут. Литература объясняет мир, но также и формируется этим самым миром, и мы сейчас проходим через одну из величайших экономических и технологических трансформаций с – ну да, с начала 18 века». 

Все говорят об эволюции. Но в России эволюция почему-то движется в направлении «как, ничего не вкладывая, содрать с читателя побольше денег?» Для коммерсанта позиция понятная, особенно если он собирается, в случае чего, перекинуть капитал в мясомолочное животноводство.

Еще два года назад ярлык «сетевой автор» было несмываемым клеймом на репутации писателя. А сегодня? На читательских форумах обсуждение сетевых авторов ведется на полном серьезе, но сколько изданных книг встречают (верней провожают) свистом и улюлюканьем? Причем единогласно! Я никого не хочу обидеть, но зачастую это откровенно плохие книги, и их низкое качество бросается в глаза с первой страницы. Так и хочется спросить, как редактор издательства пропустил вот это вот в печать? Ему что, дали взятку? Или решение принимал маркетолог, только вчера пришедший в литературу с оптовых продаж элитных спиртных напитков? При этом у меня нет сомнений в том, что плохие книги продаются. Но продаются они не потому, что на них есть спрос и он превышает спрос на хорошие книги, а потому что продать можно все, что угодно, даже гнилые помидоры. От этого потребность в помидорах свежих никуда не денется.

Меня все время пытаются убедить в том, что издатели – это профессионалы. Не верю! Смотрю на книжный бизнес и не верю! Почему тогда 50% книг идет под нож, а 40% продается по сниженной цене? Заметьте, я как читатель, покупая хорошую книгу, в результате оплачиваю 1-9 плохих, которые никто не захотел покупать. И издательство ценой на хорошую книгу покрыло издержки на издание плохих книг. За мой счет, между прочим. Откуда у читателя возьмется доверие к издательствам, если они не выполняют первейших своих задач: чтобы книга нашла своего читателя? Почему под обложками книг с голыми девками (ни одну из которых я не куплю) прячется качественная проза, а широко разрекламированная критиками пустышка оказывается на самом видном месте в книжном магазине? Где читателю взять объективную информацию о книге, если все отзывы куплены за деньги? Если аннотация не соответствует содержанию? Если обложка не отражает целевой читательской аудитории? И почему так происходит?

Отвечаю: потому что издателю не важно, что будет завтра. Потому что его цель – продать книгу любой ценой, а там – трава не расти. Ну и втюхал он любительнице легких сентиментальных романов социальную прозу, ну отплевалась эта любительница, и что? Деньги-то уже заплачены! Это не бизнес, это базар, где «не обманешь – не продашь».

Ну и выводы из этих многабукоф:

1. Коммерсантам от искусства надо лучше думать о своей аудитории и прислушиваться к ней повнимательней.

2. Деньги сегодня могут не дать денег завтра.

3. Назревает серьезный кризис в индустрии кино и литературы, пора почувствовать разницу между массовой культурой и «кассовой» культурой.