Пес, кот и нечистая сила

Старый пес лежал на полу беседки и дремал. Когда-то он был лют, он рычал, раскрывая пасть, как тигр. Он был оружием, которое всегда держали в ножнах, а ему так хотелось доказать, что он — страшное оружие.

Теперь у пса сдали ноги, он почти оглох, да и видел плохо. Теперь ему нравились покой и сытость. Иногда он поднимался еле-еле и с ленцой лаял на соседей. А чаще лаял не вставая. Его поили молоком вместе с котами! Его дразнили вороны, и он не всегда замечал, как они клюют кашу из его миски.

Но его любили — и он был счастлив. Соседи знали пса под грозным именем Данкай, но дома его звали Тяпочкой.

Ночь начиналась холодная и темная. Пес не боялся ни холода, ни темноты, но именно этой ночью ему почему-то было не по себе. Что-то покалывало внутри, похожее на электрический ток: он, бесстрашный, чувствовал безотчетный страх. Нет, он не унизился до того, чтобы попроситься в дом — а его бы впустили. Но по телу бежала дрожь — как от электрического тока, — и пес поскуливал. Может, оттого, что хозяин уехал и еще не вернулся?

Пес не слышал, как хозяйка вышла во двор, иначе бы залаял, чтобы все знали: она под охраной. Только страх становился все ближе и страшней. И скулить уже не хотелось, хотелось затаиться, спрятаться, не дышать. Нечто витало совсем рядом, холодное и лютое. Более лютое, чем сам пес когда-то. Если бы он знал, что такое смерть, то решил бы, что это смерть.

Вслед за хозяйкой из дому вышел кот, и, думая подразнить пса, уселся было перед беседкой, отвернулся: мол, не вижу я здесь собак в упор. Но встрепенулся вдруг, распушился и хищно уставился в темноту. Махнул хвостом и взвыл утробно, как воют коты в их котовых игрищах. Он, шельма, был все-таки свой, пес считал его хозяйским имуществом. То лютое, шедшее из темноты, угрожало и коту…

Пес зарычал глухо и свирепо, приоткрыв пасть, и стал подниматься, неловко и с трудом. Пошатываясь, сделал несколько нетвердых шагов. Он ничего не видел в темноте, лишь ощущал шедшую оттуда угрозу и дыбил шерсть на загривке. А кот видел — ворчал, взвывал, выгибал спину, но наступать остерегался. Что с него взять? Кот — зверь небольшой, силен против мыши или крота. Пес вышел вперед него, рыча все громче и мрачней. И сам поверил в свой грозный рык, покатил в темноту волну звериной злобы, сквозь рычанье втянул воздух, захлебнувшись яростью. Может, ноги держали его плохо, но зубы оставались острыми, а челюсти сильными. Кот завыл смелее: кто на нас с Тяпочкой?

Волна злобы натолкнулось на нечто в темноте, и то, лютое, от чего хотелось спрятаться, дрогнуло, замерло нерешительно — и попятилось. Пес сделал шаг, снова вдохнул сквозь клокочущую в горле злобу и обнажил тяжелые свои клыки. Оно — лютое — отступало все быстрей, а потом понеслось прочь на невидимых черных крыльях. И пес загрохотал ему вслед убедительным басом.

— Тяпочка! — Пес не слышал приближения хозяйки, а тут она положила руку на его вздыбленную холку. — Ты чего? Никого нет. Пойдем молоко пить.

А хитрый кот потерся о хозяйские ноги и потрусил к дому, подняв хвост трубой.