Он поставил чайник и достал засохшие сушки.

— У тебя завтра экзамен?

— Откуда ты знаешь? — не понял Андрей, а потом сообразил и сник. — Да, в одиннадцать.

— Я предлагаю тебе остаться до утра. Если честно, мне бы не очень хотелось сегодня еще раз встречаться с… медведем.

— А он может там до сих пор нас караулить? — Андрей вжал голову в плечи.

— Да запросто.

— Боюсь, тогда мне придется воспользоваться твоим гостеприимством, — пробормотал он, — вот только мама с ума сойдет. От тебя нельзя позвонить?

— Неа.

— Жаль.

— Действительно жаль, — буркнул себе под нос Берендей. — Ты есть не хочешь?

Андрей покачал головой.

— А я бы перекусил, — сказал Берендей и хотел открыть подпол, но тут увидел за окном свет фар: кто-то повернул с дороги к его дому. Он выглянул в окно, но машины не разглядел — дальний свет бил в глаза.

— Кто-то приехал, — сообщил он Андрею и пошел на крыльцо.

Фары погасли: не заезжая во двор, у изгороди остановился огромный джип. Мотор замолчал, и с водительского сиденья тяжело вывалился грузный, неуклюжий человек.

«Ба, да это большой босс», — догадался Берендей. Вот с кем ему по-настоящему тяжело было бы говорить… Во-первых, большой босс почему-то провоцировал Берендея на грубость, а во-вторых, Берендей слишком жалел его, чтобы эти провокации ему не прощать.

Скоробогатов молча подошел к крыльцу и так же молча пожал Берендею руку. Берендей кивнул, приглашая его войти.

Он осунулся и похудел за эти пять дней. Подбородок подтянулся, щеки перестали свисать, а яркие и без того глаза стали глубже и нехорошо блестели, как у одержимого. Он уже не откидывался назад, а, наоборот, ссутулился и поник. Теперь его трудно было бы назвать большим боссом.

Берендей жестом пригласил его за стол, и Скоробогатов не заставил себя упрашивать.

— Я приехал убить медведя, — начал он без предисловий.

Берендей вздохнул. Если бы это было так просто!

— Я вас понимаю, — только и смог сказать он.

— Боюсь, ты плохо меня понимаешь, — махнул рукой Скоробогатов. — Скажи, он вправду оборотень?

— Не знаю… — Берендей замялся.

Но тут некстати вмешался Андрей:

— Да!

— Так, — Скоробогатов слегка распрямил плечи и кивнул Берендею: — ты — молчи, ты все время врешь. Говори, пацан.

Берендей смутился. Вообще-то он очень редко врал.

— Я видел, как он превратился в медведя. Он голосовал на дороге, и я остановился. Он превратился в медведя и скинул мою машину в канаву.

Скоробогатов повернулся к Берендею:

— Ну? И дальше будешь врать?

— Нет, — Берендей вздохнул.

— У меня винтовка, с оптикой. Калибра 7,62. Хватит, как думаешь?

Берендей усмехнулся бы, если б не ощущение предстоящей трагедии:

— Он вчера вышел против шести карабинов этого калибра и двустволки двенадцатого калибра. И убил четверых.

— У меня серебряные пули, — мрачно сообщил Скоробогатов.

Берендей бы рассмеялся, но было не до смеха.

— Ему все равно. Хоть золотые. Поверьте.

— Значит, про то, что оборотня можно серебряной пулей убить, — враки? — Скоробогатов не удивился, не смутился и не расстроился.

— Абсолютные, — Берендей пожал плечами.

— А может, ты опять мне врешь?

— Он умеет превращать его в человека! — опять некстати сунулся Андрей.

— Правда? — Скоробогатов заглянул Берендею в глаза.

— Нет, — ответил Берендей. — Если бы я мог превращать его в человека, я бы не позволил убить столько людей.

— А что ты можешь? — Скоробогатов не повышал голоса. — И кто ты вообще такой, парень, а?

— Я егерь, — тихо ответил Берендей.

— Ты опять мне врешь, — устало констатировал Скоробогатов. — Хорошо хоть не хамишь. Я смотрю, кому-то ты дохамился…

Он слабо улыбнулся.

Берендей смутился и почувствовал, как загорелись щеки.

— Это ему… — он совсем растерялся и не знал, что стоит говорить, а чего — не стоит, — медведю…

— Да? Значит, и впрямь можешь его в человека превращать?

— Нет. Я… У меня есть оберег. Если я встречаю его в человеческом облике, я могу сделать так, что он не обернется… не превратится в медведя. На один час. Но для этого он сам должен превратиться в человека.

— Покажи оберег, — Скоробогатов властно протянул руку.

— Он только для меня, — Берендей покачал головой, — там моя кровь перемешана с его.

— А кто тебе его сделал?

— Сам.

— Опять врешь?

Берендей не хотел конфликтовать, но ему это стало надоедать.

— Послушайте. Я уважаю вас. Я понимаю ваше… отчаянье. Но я буду говорить только то, что считаю нужным. И не стану скрывать того, что может повредить вам. Более того, сообщу все, что может вам помочь. Вы поняли меня?

Скоробогатов усмехнулся:

— Ладно. Я понял. Семен сказал, что ты отличный мужик.

Он легонько хлопнул Берендея по плечу. По правому. Рука у него была тяжелая — Берендей еле сдержался, чтоб не выругаться.

— Извини, — Скоробогатов догадался, — я забыл. Сильно порвал медведь-то?

Берендей покачал головой.

— Так что ты мне посоветуешь?

Берендей задумался и сказал:

— Мне трудно что-то посоветовать. Я уже сообщил Семену, что не охочусь на медведей. Я говорил со старым медвежатником. Он сказал, что этого медведя можно взять только на рогатину. Человек пять-шесть для этого надо, и рогатины надо специально делать, покрепче.

— Да? Может, нас двоих хватит? Не побоишься?

Берендей покачал головой:

— Я не побоюсь. Только это самоубийство. Вес очень большой. Килограмм семьсот.

— А медвежатник твой?

— Михалычу семьдесят шесть лет. Куда ему с рогатиной… Даже не зовите его, а то ведь он пойдет.

— Жаль…

— А меня возьмете? — спросил вдруг Андрей, который ловил каждое слово в разговоре.

Значит, задела его эта история с дуэлью… Смелым решил стать? Берендей смерил Андрея взглядом, так же как и Скоробогатов. И одновременно с ним сказал:

— Нет.

Отец никогда не говорил Берендею «ты еще мал». Сколько бы лет ему ни было. Он всегда позволял ему делать то, что делал сам. А если Берендею было это не по силам, он и сам это понимал, без обидных пояснений. Но сейчас очень хотелось сказать Андрею: «Ты еще мал».

— Только если твои родители мне расписку напишут, что не возражают, — ухмыльнулся Скоробогатов.

— Я совершеннолетний! — возмутился Андрей.

— И давно? — спросил Берендей.

— Какая разница. С восемнадцати лет в армию берут.

— Ну так лучше бы ты сходил в армию. Пользы было бы больше, — едко сказал Скоробогатов.

Берендею стало жаль парня.

— Не обижайся. Медведь вчера убил четверых вооруженных людей из семи, а пятого тяжело ранил. Здоровых парней из службы охраны, которые отлично стреляют. И если идти на него с рогатиной, потери могут быть еще больше. Если ты испугаешься или растеряешься, от этого не только твоя жизнь будет зависеть, понимаешь?

— Я не испугаюсь.

— Нет, Андрей. Это не игрушки. Тут нужна сила, физическая сила. И очень крепкие нервы.

— Ага! Значит, у тебя и сила, и нервы, а я еще сопляк?

Скоробогатов разрешил их спор грубо и быстро:

— Да, ты еще сопляк. И не о чем говорить.

Берендей глянул на него то ли с осуждением, то ли с благодарностью. Может быть, этот сопляк впервые в жизни решил вести себя по-мужски…

— Ну так что, пойдешь со мной? — снова спросил Скоробогатов Берендея.

Берендей пожал плечами.

— Я пойду. Это мой участок. Это входит в мои профессиональные обязанности — отстрел вредных хищников. Только бесполезно это. Нам его не взять. Я держал его на рогатине, я знаю, что говорю.

— Семен тоже пойдет.

— Он сегодня сказал, что не пойдет ни за что.

— Да мало ли что он сказал, — отмахнулся Скоробогатов, — ты его не слушай, он пойдет.

— Есть еще одна вещь… — Берендей помялся, но решил сказать. — Дело в том, что я не могу его убить.

— Это почему еще? — удивился Скоробогатов.

— Он… заговорен. От меня.

— Так, — протянул Скоробогатов, — значит, медведь-оборотень. Это раз. Оберег — это два. Ну, и три — он от тебя заговорен. Не слишком ли много на одну историю? Кто ты такой, парень, а? Быстро говори!

Скоробогатов нагнулся к самому его лицу и выдохнул последние слова. Для зверя это — приглашение к драке. Как у людей — бросить перчатку, так у медведей — дохнуть в морду сопернику. Медведь сначала отстраняется, а потом кидается в атаку. Или уходит. Скоробогатов и сам был похож на медведя. Но Берендей сдержался, даже отстраняться не стал:

— Я же сказал, что буду говорить только то, что считаю нужным.

— Ты что, не понял, с кем имеешь дело? — Скоробогатов все равно почувствовал волну враждебности, исходящую от Берендея. Как зверь.

— Мне наплевать, — ответил Берендей, не в силах погасить свою злость.

Скоробогатов сгреб его порванное плечо огромной рукой и зажал как в тиски.

— Ну? Кто ты такой на самом деле? Что ты еще про него знаешь? Может, ты такой же, как он?

Было больно. Берендей почувствовал, как кровь отливает от лица. И что это он имеет в виду, говоря «ты такой же, как он»? Неужели и это он чует, как зверь?

— Вы ничего не добьетесь, — тихо ответил он. — Или я буду помогать вам, или я буду действовать без вас. А вы — без меня.

— Да? А я могу быть уверен, что ты действуешь не против меня? Ты появился там в Новый год в то самое время, когда мой сын был убит. Или это совпадение?

— Это не совпадение. Медведь преследовал меня, но я ушел. И он нашел новую жертву.

— Как это ты ушел от медведя, а?

— А вот так. Взял и ушел. Я быстро бегаю по снегу, а медведь так быстро бежать не может.

Скоробогатов сжимал руку все сильней. Неужели и это придется ему простить? Он смотрел в глаза не мигая, и пока Берендей удерживал этот взгляд.

— Человек не может убежать от медведя. Кто ты такой?

— Я не действую против вас, — рыкнул Берендей. — Не злите меня, иначе вам и вправду придется без меня обойтись.

Скоробогатов оттолкнул его к буфету, вскочил с места и заходил по кухне, как по клетке. Берендей удержал равновесие и не упал. Глянул на плечо: на чистом свитере снова расплывалось красное пятно. Скоробогатов прошел из угла в угол раза четыре, а потом остановился, словно одумался.

— Извини, — бросил он без особого раскаянья.

— Вы испортили мне третий свитер, — фыркнул Берендей. — Если швы опять разошлись, мне влетит от хирурга. Думайте, что делаете.

— Ну ладно, извини, сказал же! — Скоробогатов сел. — Хочешь, пришлю тебе другого хирурга? И свитеров десяток?

— Нет, спасибо. Достаточно того, что вы этого не повторите.

— Да не повторю, не повторю. Не хотел я. Нашло на меня.

Берендей подумал, что было бы, если бы на него самого «нашло». А Скоробогатов и вправду похож на берендея. На невоспитанного берендея. И ведет себя, как зверь, и в нем зверя чует. Может, дед его был берендеем? Или прадед?

— Ну не злись, а? — Скоробогатов заглянул ему в глаза чуть ли не снизу вверх.

Берендей усмехнулся:

— Идите к черту. Я не злюсь.

— Слушай, а как он выглядит, когда человек? Вдруг встречу и не узнаю гада? Или он кем хочешь обернуться может?

— Нет. Кем хочешь не может. Ну, здоровый мужик. Повыше меня. В плечах пошире раза в полтора. Весит килограммов девяносто пять, если не больше. На хоккеиста похож, только клюшки не хватает. Одет в ватник и ватные штаны серого цвета. Сапоги дорогие, охотничьи. Волосы русые, обычные. Борода нечесаная. Глаза, похоже, карие. Ну, и рожа разбита, как у меня.

— Что, правда, что ли, с ним дрался? — не поверил Скоробогатов.

Берендей пожал плечами.

— Он же, говоришь, в тяжелом весе? И руки у него длинней…

— А мы не боксом занимались. Мы подрались просто.

— Да? — Скоробогатов призадумался. Видимо, хотел понять разницу между боксом и дракой. — И кто кого?

— Да никто. Не могу я его убить. Вот вы можете убить человека?

Скоробогатов хмыкнул:

— Да как два пальца… А этого так и зубами порву.

— А я — нет. И Михалыч не смог.

Скоробогатов снова вскочил и заходил по кухне, а потом повернул к Берендею искаженное злостью лицо:

— Так это он у вас в руках был, и вы его отпустили? Так я понимаю?

— Не кричите, — охладил его Берендей.

— Да? А может, ты мне и про серебряные пули соврал? А? Может, ты не хочешь, чтобы этого медведя убили, а?

Берендей уставал от таких людей. Он вздохнул и поднял глаза:

— А вы мне утюг на живот положите и спросите еще раз. Может, я отвечу то, что вы хотите услышать.

— Ты мне не хами, — Скоробогатов оперся обеими руками на стол и набычился.

— А вы — мне, — ответил Берендей. Ну как с ним разговаривать?

— А вот я сейчас пойду и проверю, соврал ты мне или нет! — рявкнул Скоробогатов и направился к двери.

— Вы сумасшедший? — как можно спокойней спросил Берендей. Но это большого босса не остановило. Он вышел в сени, с грохотом захлопнув дверь. Берендей нагнал его только на ступеньках крыльца.

— Послушайте, — Берендей положил руку ему на плечо, — послушайте меня…

Но Скоробогатов не остановился и потопал к джипу своей утиной походкой.

— Остановитесь, — устало попросил Берендей.

— Ты мне не помешаешь его убить, — Скоробогатов на секунду оглянулся. Похоже, он вполне поверил в то, что только что сам себе придумал.

Он залез в джип и завел мотор. Но, подумав, опустил стекло и выглянул:

— Где ты его видел в последний раз?

— Примерно два с половиной километра отсюда по дороге.

— Надеюсь, ты не соврал, — Скоробогатов поднял стекло.

Большой босс был одет в куртку из лайки, спортивные брюки и ботинки на тонкой подошве. Очень удобная одежда, чтобы ездить в машине за город.

— Вы с ума сошли! — крикнул Берендей, надеясь перекричать взревевший мотор.

Но Скоробогатов уже начал разворачивать машину. Берендей бегом вернулся в дом.

— Так, Андрюха, — начал он с порога, натягивая сапоги, — сиди здесь. До моего прихода. Или до утра. Нет, лучше не здесь. В библиотеке. Туда он не сможет попасть. Почитай чего-нибудь там. И запрись изнутри, хорошо?

Он накинул ватник.

— Я с тобой, — Андрей вскочил.

Берендей застонал и хлопнул ладонью по коленке:

— Вот только тебя мне и не хватало. Для полного счастья.

— Я все равно пойду с тобой, хочешь ты этого или нет! — глаза парня сверкнули.

Берендей покачал головой и скрипнул зубами.

— Черт с тобой. Одевайся. Пока я сарай открываю.

— Зачем? Поехали на моей машине!

Эта идея показалась Берендею неплохой. Впрочем, на мотоцикле он чувствовал себя уверенней.

— А если я ее разобью? — спросил он.

— Да и хрен с ней! — удивился Андрей.

Конечно, папа с мамой еще купят, чего жалеть…

Андрей оделся быстро и, пока Берендей запирал дом и кидал на заднее сиденье лыжи и ружья, включил мотор «ситроена». Но пересел на пассажирское место.

— Сперва на кордон заедем, — Берендей выехал из двора, — там Семен мне визитку оставил, надо его вызывать. Если он успеет этого ненормального догнать раньше, чем медведь.

Он ударил по газам и почувствовал, как машину повело.

— Черт, скользко-то как…

— А где ты так ездить научился? У тебя же нет машины? — спросил Андрей.

— Я в армии два года МАЗ водил. Я тебе скажу, это поинтересней, чем на легковушке ездить.

Берендей затормозил перед охотничьим домиком и развернулся:

— Я сейчас, жди здесь.