Савельев. 20 сентября, день

…Стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.

Марья Моревна: [Тексты сказок] № 159.

Савельев и сам не понял, почему так испугался. Да, он недолюбливал змей. И встречая гадину на своем пути, всегда старался ее убить. Убьешь змею — сорок грехов снимешь, как говаривала когда-то его бабушка. Отвратительные создания. Но Савельев никогда не видел их в таком количестве и не ожидал такой злости. На него словно затмение нашло — от страха он потерял голову. Он ломился через лес, и на каждой кочке, под каждым деревом ему мерещилась гадюка. Змеи свисали с ветвей, корнями извивались под ногами, шипели из невидимых сверху нор. Он прекрасно знал, что укус гадюки в этих широтах не смертелен, от него и не заболеешь серьезно. Но первобытный ужас, генетическая память все равно связали змею и смерть воедино.

Кошмар держал за горло и не намерен был исчезать. Пока Савельев с разбегу не налетел на человека, одетого в плащ-палатку.

— Здравствуйте, — вполне миролюбиво, хотя и не очень довольно сказал человек и откинул капюшон. Блеснула лысина, и Савельев только тут узнал потомственного мага и целителя, неизвестно откуда взявшегося в этом лесу.

— Давно хотел с вами встретиться, — продолжил колдун и сделал странный жест руками, как будто отсек что-то от Савельева с обеих сторон. И тут же наваждение исчезло, никаких змей вокруг, лес был неподвижен и спокоен.

— Здравствуйте, — кивнул Савельев и передернул плечами.

— Эк они вас! — хмыкнул Волох. — Наверное, в детстве из шкурок змеиных ремешки для часов делали?

— Бывало, — Савельев снова нервно огляделся.

— Это, знаете ли, такое место… Странное место… Пойдемте, у меня тут костер и палатка. Чаю попьем, — колдун махнул рукой, призывая следовать за собой.

Они вышли на небольшую полянку, скорей просто просвет между деревьев, на которой в каменном очаге тлели угли, над очагом висел чайник с узким носиком, под раскидистой елью стояла двухместная брезентовая палатка, а между ней и очагом лежала поваленная сосна со срубленными сучьями.

— Присаживайтесь, — маг вежливо кивнул на сосну.

— Спасибо, — ответил Савельев, все еще пытаясь прийти в себя, и сел, тщательно осмотрев ствол и даже заглянув под него.

— Да не бойтесь. Это морок, всего лишь морок.

Савельев закинул ногу на ногу и осмотрел сапог — только на правом насчитал четыре пары дырочек от ядовитых зубов.

— Нет, на гнездо вы действительно наступили, тут ничего не сделаешь. Но в лесу змей нет, не ищите, — пояснил Волох, заметив его вопросительный взгляд.

— А вы что, видели, как я наступил на гнездо? — удивился Савельев.

— Можно сказать и так. Видел. В этом месте магические способности усиливаются неимоверно, я становлюсь гораздо сильней.

— А как вы сюда попали? Шли за нами следом?

— Нет. Я знаю другую дорогу. Но вам она не подойдет. Расскажите лучше о своих спутниках. Как считаете, возьмет этот парень траву?

Савельев хмыкнул: а здорово он обломил юнната! Сам не ожидал, что так хорошо получится, — костяшками второй фаланги в «клубничку» удар неопасный, если не переборщить. А тот не прикрылся, не отстранился — интеллигент!

— Не знаю. Я бы сказал «нет», если бы он сам не был в этом так уверен. Если честно, он меня бесил всю дорогу. Сам толком ничего не может, зато много умничает. У нас таких быстро обламывали.

Колдун слабо улыбнулся своим мыслям.

— Если бы не девка, я бы давно его поставил на место, — продолжил Савельев. — Знаете, как она его зовет? Медвежье ухо!

Маг вскинул глаза:

— Я не ослышался? Медвежье Ухо?

Савельев хохотнул и кивнул.

— Вы напрасно смеетесь. Это сильное имя и сильный тотем. Ничто не ново в этой жизни. Такие имена не возникают из ничего, они могут существовать отдельно от человека долгие годы, пока не случится какого-нибудь толчка извне, и имя человека найдет. Наши предки хорошо это знали и инициировали нахождение такого имени, оно называлось обережным. Вы не заметили, у него на шее нет амулета в виде медвежьего когтя?

— Нет у него вообще никакого амулета. Это я точно знаю, мы и через реку переходили, и мылись.

— Хорошо. Между прочим, его знаменитый тезка был великим героем. А имена на дороге не валяются и к кому попало просто так не пристают.

Савельев не понял про знаменитого тезку, но переспрашивать не стал. Может, тезка великим героем и был, а этот юннат на героя никак не тянет. Но поспешил добавить:

— Он зовет ее Огненная ладонь.

— Огненная Ладонь… — маг подумал, — огненная длань… Это имя гораздо сильней в нашем мире, но здесь оно ее не защитит. Оно означает покровительство громовержца, а это место для него закрыто. Зато медведь-прародитель имеет тут почти неограниченную власть. Хорошо, что вы мне об этом рассказали. Мне и в голову не могло прийти, что они нашли себе обережные имена. А вас они никак не называли?

— Называли. Поручиком Ржевским, героем спецназа ГРУ и грубым мужланом, — Савельев довольно ухмыльнулся.

— Увы. На обережное имя не тянет. За что же они вас так невзлюбили?

— Не знаю. Они оба слегка «того». Детский сад. Я за двое суток с ними и сам ненормальным сделался.

— Расскажите мне подробно, что с вами происходило. Это поможет мне понять, как действовать дальше. Если хотите, мы можем пообедать. У меня сварен суп из лосося и есть жаренное на углях мясо. Только холодное, я не рассчитывал на встречу с вами, иначе бы подождал.

— Знаете, мне подойдет и холодное. Вся эта глупость случилась как раз перед обедом.

— Глупость? — колдун нахмурился. — Вам не стоило заходить в своих играх так далеко.

— Да ладно, — Савельев пожал плечами, — девка оказалась дурой, а юннату я давно хотел дать в пятак. Я устал от них до зубовного скрежета.

Под суп из лосося он живо изложил колдуну все приключения последних трех дней, стараясь не опускать подробностей. Колдун слушал внимательно и постоянно задавал вопросы. Когда же рассказ подошел к концу, он и тут от вопроса не удержался:

— А про оборотней они вам ничего не говорили?

— Про каких оборотней?

— Значит, не говорили. Хорошо. Теперь слушайте меня. Они еще неделю будут торчать в этом зимовье, и даже дольше. Я понял, в чем состоит план перелет-травы. Конечно, и в моих расчетах может случиться ошибка, но скорей всего я прав. Наша задача — ускорить события. Не торчать же здесь в ожидании чуда. Он возьмет траву, как только поднимется на крыльцо так называемой «избы смерти». Но нельзя позволить ему перешагнуть ее порог. Если он его перешагнет, вы навсегда потеряете свой шанс. А он захочет его перешагнуть, потому что трава имеет над ним власть.

— Что, и девку бросит? — не поверил Савельев.

— Бросит. Он просто не поймет, что лишает ее шанса. Он слишком полагается на свое чутье, а оно-то как раз ему и изменит. Поэтому у нас есть лишь одна возможность — взять траву на этом крыльце, накинуть сетку в ту секунду, когда она опустится ему на ладонь.

— Но травка не подпускает к себе сетку! Я же пробовал! Она просто взлетает выше, где и сеткой ее не достанешь. И реакция у нее отменная. Да она даже с места не двигалась, если сетка не спрятана!

— А как вам тогда удалось нести сетку с собой столько времени? — маг насторожился.

— Очень просто. Я прятал ее внутри ультрафиолетового фонарика. Это юннат придумал.

— Интересно… — колдун задумался, а потом удовлетворенно кивнул и продолжил: — Это несколько меняет мои планы, но ничего. Операцию придется отложить на завтрашний день. Время пока терпит. Сейчас я вас покину, вы выспитесь, хорошенько отдохнете, а ночью я вернусь, и мы начнем готовиться. Надеюсь успеть.

— А… а что вам надо успеть? — спросил Савельев. Он не любил секретов.

— Достать лампы нужной длины и нужного спектра, чтобы их свечение было невидимым при дневном свете. Это не так просто, но я знаю одного человека, который мне поможет. Нам надо замаскировать сетку незаметно, иначе Игорь догадается о подвохе.

Савельев удовлетворенно кивнул. Колдун определенно ему нравился: и своей невозмутимостью, и рассудительностью, а главное, знанием дела. Он не стал полагаться на юнната, сразу раскусив, что это за тип. Если человек не хочет помочь себе сам, зачем помогать ему насильно и отговаривать от необдуманных действий? Пусть живет, как знает. Гораздо проще иметь дело с таким, как Савельев, — он трезво смотрит на мир и не строит иллюзий. Почему он должен кого-то жалеть, если речь идет о его жизни? А юннат запутался в своих соплях, своей хваленой гуманности и книжных принципах. Колдун не дурак и сразу это понял. Разумеется, Савельев догадывался, что от этой сделки со смертью колдун получит что-то для себя, не похож он на альтруиста. Но его этот вопрос волновал несильно — в чужие дела он не лез никогда. Меньше знаешь — крепче спишь.

А спал он в палатке мага действительно крепко. Волох вернулся перед самым рассветом, когда Савельев успел сходить к домику за своими вещами и сидел у костра, от нечего делать строгая массивную палку, которая могла бы стать отличным посохом.

— Пойдемте, — сказал колдун, едва появившись, — у нас много дел, а до избы смерти около двух часов ходьбы.

И это Савельеву тоже понравилось — он не любил тянуть время, да и сидеть без дела устал, поэтому быстро поднялся и закинул за плечо вещмешок.

— Я готов.

Маг удовлетворенно кивнул и направился вглубь леса. Шел он легко и быстро, так что Савельев еле поспевал за ним, хотя и был отличным ходоком.

— На рассвете хозяйка избы ее покинет, — сообщил по дороге маг, — нам надо успеть до ее возвращения. Конечно, я рассчитываю на то, что она вернется к ночи, но на самом деле вернуться она может в любую минуту. И тогда весь наш план провалится. Так что поспешим.

Путь через лес не отнял у них и полутора часов — вперед вела широкая нахоженная тропа.

— Мы торчим тут третьи сутки, а я не встретил еще ни одного человека, — подивился Савельев, — однако кто-то же проложил этот путь?

Колдун еле заметно усмехнулся:

— Те, кто топчут эту дорожку, для нас невидимы. Не забывайте, куда мы идем.

Савельеву стало не по себе, даже мурашки пробежали между лопаток. Изба смерти… Глупое какое-то название. Но задавать вопросы расхотелось.

Лес расступился: унылая поляна встретила их безрадостным серым светом. Тощие деревца торчали из серой земли, неопрятно покрытой редкой травой, тропа вилась между серых пней, изъеденных жучком, а на другой стороне поляны стеной стоял черно-серый лес.

— Мрачно, — констатировал Савельев. Это место навевало тоску, уныние и непонятную безысходность. Когда же над головой с замогильным граем неспешно пролетели две вороны, ощущения эти только усилились, и в них вплелся неприятный, липкий страх.

Он не сразу разглядел частую изгородь из тонких кольев — их серый цвет сливался с окружающим ландшафтом, — но, приблизившись, заметил, что на некоторые колья надеты человеческие черепа. Часть из них оказалась выбелена временем, часть еще сохранила признаки тления, а в одном месте на кол была насажена полуразложившаяся голова. От ограды тянуло сладковатым духом мертвечины — этот запах Савельев знал слишком хорошо. Перелет-трава блеклой звездочкой покачивалась над хлипкими воротами — при дневном свете красота ее померкла, даже сквозь мрачные тучи солнце затмевало ее радужный блеск.

Частокол огораживал обширный двор с хозяйственными постройками, а во дворе, на длинной гремящей цепи, вместо пса разгуливал здоровый медведь.

— И где же эта пресловутая изба? — Савельев приподнялся на цыпочки, стараясь как следует рассмотреть двор.

— А вот самый маленький домик, на краю. На сваях.

— Боже правый! — Савельев хлопнул себя по коленке. — Да это же…

Четыре высокие сваи точно повторяли контуры огромных птичьих лап, цепко впившихся в землю. Даже издали можно было разглядеть широкие коленные суставы, чешуйчатую кожу и судорожно изогнутые пальцы с кривыми когтями на концах. Домик был совсем маленьким, примерно два на два метра, в нем не было ни окон, ни дверей — глухие стены из массивных бревен. Островерхую крышу, крытую еловым лапником, украшал серый череп коня.

— Что-то по размеру больше гроб напоминает, — Савельев передернул плечами.

— Да, вы совершенно правы, — улыбнулся колдун, — именно гроб. Домовина.

— И как мы туда подойдем? Там же медведь!

— Да, медведь — главное препятствие для нас. Кстати, вам придется его убить. Только не сейчас, потом, когда вы вернетесь сюда со своими спутниками. Сможете?

Савельев довольно ухмыльнулся:

— А то!

Кто ж не мечтал сразиться с хозяином леса один на один? Тысячи лет победа над медведем — признак мужской доблести и силы. Савельев охотником никогда не был, но и ему кружили голову рассказы о походе на медведя с рогатиной.

— Но учтите, после его убийства отсчет пойдет на минуты. Хозяйка избы издали почует его смерть и вернется немедленно. Но пока он жив, перелет-трава не опустится вниз, он ее пугает сильней, чем человек. Вот поэтому сейчас мы проведем рискованную операцию. Вы готовы на риск?

Савельев не стал отвечать, считая вопрос очевидным.

— Вы когда-нибудь ставили капканы? — спросил колдун, осторожно снимая со спины рюкзак.

— Нет, не приходилось, — признался Савельев.

— Тогда вам достанется трудная задача — отвлечь зверя с другой стороны двора. И держать его там так долго, пока я не установлю капкан. При этом я буду шуметь, а значит, дразнить медведя вам придется всерьез, чтобы он не отвлекался на меня. Сможете?

— Почему нет? — Савельев пожал плечами. — А как вы его установите?

Волох развязал рюкзак и вытащил тяжелую железку, завернутую в толстый слой тряпок.

— Под воротами лежит бревно, видите? На самом деле оно вросло в землю. Каким бы сильным зверь ни был, ему не сдвинуть его с места. Я прибью цепь капкана к бревну несколькими костылями. Надеюсь, этого будет достаточно.

Он размотал тряпки и извлек на свет капкан огромного размера. Вид он имел внушительный, Савельев представил, с какой силой захлопываются его зубчатые челюсти, и присвистнул:

— Да, вещица что надо.

— Совершенно новый, мне сделали его на заказ. Это не совсем медвежий капкан, он немного легче. Если честно, я открываю его, хоть и с большим трудом, но пружина тут с секретом. Человек может догадаться, а зверю хватило бы силы его открыть, но не хватит сообразительности. Пойдемте, я покажу вам, как можно попасть во двор, минуя ворота.

Они прошли вдоль изгороди, преследуемые тяжелым взглядом хозяина леса. Зверь сперва молча следил за ними, а потом звякнул цепью и медленно направился к частоколу, низко нагибая большую мохнатую голову. Да, выйти на такого один на один — дело непростое!

Только подойдя к концу ограды вплотную, Савельев заметил: с задней стороны двор ограждает странная, глубокая щель в земле. Настолько глубокая, что дневной свет еле-еле достает до ее каменистого дна, по которому бежит узкий ручей. Ров довольно широк, перебраться через него без моста невозможно, и тянется он в обе стороны, с изломами и изгибами, от горизонта до горизонта. На другой его стороне стоит серый еловый лес, и крыльцо махонькой избы смерти нависает над пропастью.

— Оба-на! — Савельев почесал в затылке. — Как же юннат на крыльцо-то поднимется?

— Мы ему поможем, — улыбнулся маг, — нам еще сетку надо над крыльцом установить. Посмотрите, между провалом и изгородью есть небольшой проход. Если вы будете достаточно осторожны и не станете хвататься за эти полугнилые колья, то сможете проникнуть во двор.

— Если колья полугнилые, почему бы просто не выдернуть их к чертовой матери?

— Считайте, что сработает сигнализация, — колдун усмехнулся, — до края провала цепь не достает, но у вас будет всего полметра пространства, один неосторожный шаг — и вы рискуете упасть в пропасть. Так что постарайтесь сохранять хладнокровие и не дергайтесь лишний раз. Мне потребуется несколько минут. Учтите, до ворот цепь достает легко, а бегает медведь очень быстро.

Медведь внимательно прислушивался к их разговору, остановившись в нескольких шагах от ограды, как будто понимал, о чем они говорят. Он пока не проявлял агрессии, но взгляд его ясно выражал угрозу и серьезность намерений.

— Возьмите палку и стучите по забору, можете ткнуть ею в медведя, только осторожней, он может или выбить ее из рук, или поймать когтем и притянуть вас к себе. Он зверь хитрый и ловкий. Я махну вам рукой, когда буду готов начинать.

Савельев вздохнул и осмотрелся. Да, задача была не из легких, но он любил риск — чтобы играла кровь и нервы натягивались как струны. Колдун пошел к воротам, а Савельев тем временем выломал из земли мелкую сосенку и срезал с нее ветки и верхушку — дубинка получилась внушительная и удобная. Маг недолго возился с инструментами, и отмашка последовала, едва Савельев приготовился начинать.

Он легко ударил дубинкой по забору, но медведь только повернул голову, не двинувшись с места. Савельев стукнул по кольям еще раза два, пропихивая дубинку между ними, но и это сторожа не взволновало, напротив, он с любопытством оглянулся на ворота.

— Эй, зверюга, — крикнул Савельев нерешительно, — я сейчас на вверенную тебе территорию полезу.

Медведь посмотрел на него исподлобья, но больше ничего не предпринял. Савельев вздохнул, подошел к краю рва и заглянул вниз. Да, ни одного шанса остаться в живых, если туда сорвешься. Метров триста высота. Он примерился и сделал шаг во двор, стараясь пригибаться в сторону изгороди. И в этот момент медведь рванулся с места и в один миг покрыл расстояние до ограды. Цепь дернула его назад, он поднялся на задние лапы, протягивая передние к нарушителю границы, и взревел, раскрывая огромную клыкастую пасть. Если бы не крепкие нервы, Савельев бы точно отшатнулся назад и провалился в пропасть за спиной. Ростом мишка оказался выше его на голову, и когти длиной больше пальца царапнули воздух в двух пядях от лица. Невозмутимость противника насторожила зверя, он опустился на четыре лапы и зарычал тише и спокойней. Савельев, замерший на краю, постепенно оправился от первого шока и, как только медведь захотел оглянуться назад, махнул палкой, отвлекая его внимание от ворот.

Зверь взревел снова, отрывая передние лапы от земли, и натянул цепь до предела. На этот раз коготь скользнул в сантиметре от бедра Савельева, и тот поспешил отодвинуться на полшага назад, повисая пятками над берегом. Да, позиция требовала хладнокровия — одно неосторожное движение, и можно потерять равновесие. А зверь и вправду страшен: и утробный, угрожающий рык, и неестественно длинные когти, и чудовищно широкая грудь. И глаза — маленькие, близко посаженные, налитые кровью. Пасть с трехсантиметровыми клыками не так пугает, как эти злобные, хитрые глаза, глядящие исподлобья. Как будто изливают из себя угрозу.

Савельев не спешил размахивать палкой, пока медведь снова не начал привыкать и оглядываться, — зачем делать лишние телодвижения? Но как только голова его начала поворачиваться в сторону, Савельев сделал резкий выпад и достал его грудь дубинкой. Зверь ответил мгновенно, даже бросок змеи не столь молниеносен, каким оказалось его нападение. Он рванулся, подцепил дубинку когтем, замысловато обвивая ее лапой, и дернул к себе. Савельев качнулся вперед, вслед за своим орудием, а медведь уже разил его второй лапой, нацеливаясь в живот. Тело отреагировало само, выскальзывая из-под удара назад и вбок и чудом удерживая равновесие. А медведь, похоже, понял, что у ворот происходит что-то не то: как бы колдун ни старался заглушить стук молотка по костылю тряпками, крепкое бревно звенело, стук разносился далеко и отражался от леса громким эхом.

Савельев снова ткнул зверя палкой в грудь, но на этот раз был готов к его мгновенной реакции и успел отдернуть дубину. Медведь только отмахнулся от нее, стараясь посмотреть за спину. Чтобы этого не допустить, жалких тычков было маловато. Хоть зверь и ревел, и скалился, но происходящее у ворот занимало его сильней. Савельев размахнулся, широко шагнул вперед и шарахнул медведя дубиной по носу. Сильного удара не получилось, пришлось немедленно отступить назад, медведь пошел в атаку, и Савельев еле-еле удержался на носках, чувствуя пустоту под пятками. Да, выпад оказался чересчур рискованным, но его придется повторить… Сколько времени надо колдуну? Минуту? Две? Это слишком долго.

Он снова размахнулся, но хитрый зверь опередил его удар, с рыком вцепляясь в дубину обеими лапами и дергая к себе. Савельев по инерции устремился за дубинкой, а медведь только этого и ждал: заревел и кинулся вперед. Проворность его тяжелой туши не вязалась с привычным представлением о неуклюжих увальнях. Савельев выпустил дубину из рук, прыгнул назад и понял, что земля уходит из-под ног. Он еще некоторое время балансировал над пропастью, пригибаясь вперед, а медведь пытался достать его лапами, и Савельев чувствовал, как поток воздуха толкает его в бездну. Он упал грудью на край и вцепился руками в сухую траву. Берег не выдержал тяжести его падения, кусок дерна поехал вниз, и через несколько секунд Савельев повис на руках, ногтями впиваясь в землю и в крепкие корни травы. Очевидно, они не смогли бы держать его вес сколько-нибудь долго. Он пощупал ногами песчаную стену — она оказалась довольно твердой, — но не нашел ни одного выступа, на который можно опереться. Разве что слегка помочь рукам. Нечего было и думать о том, чтобы подтянуться на пальцах, — он бы просто вырвал корни из земли, они и так трещали и лопались один за другим.

Колдун подоспел вовремя, и Савельев снова отдал ему должное — тот не стал геройствовать, лег на землю не заходя за ограду и швырнул ему конец надежной веревки. Конечно, пришлось поболтаться надо рвом, как на качелях, — Савельев рисковал стащить мага за собой, но, видно, зацепился Волох хорошо и силой обладал недюжинной: вытащил Савельева наверх без видимого напряжения.

— Ну что? — спросил Савельев, поднимаясь и отряхиваясь. Руки слегка подрагивали, но он не привык долго приходить в себя.

— Я думаю, трех костылей хватит, — кивнул маг.

— Спасибо. Как вы успели так быстро сообразить, что нужно делать?

— У меня хорошая реакция. И потом, я был к этому готов, — он указал на веревку, намотанную вокруг пояса.

— Вы что, заранее знали об этом?

— Нет. Предвидеть будущее не дано никому. Но предположить некоторые варианты его развития может и ребенок. Я же знаю дату вашей смерти, это не сегодня. Пойдемте. Теперь нам надо заманить медведя в капкан.

Зверь оказался не так прост, он чуял железо и был очень осторожен. Четыре раза Волох выходил к воротам и еле успевал отбежать назад, прежде чем ловушка наконец сработала. Медведь ревел не столько от боли, сколько от злобы и безысходности, безуспешно пытаясь сдвинуться с места, — три костыля надежно держали его прикованным к бревну.

— Ну вот, когда вы появитесь здесь снова, вам останется его зарезать.

Савельев скептически глянул на полученный результат — поединок с медведем представлялся ему по-другому.

— Не обольщайтесь, — успокоил его колдун, — у вас появилось только одно преимущество: он не сможет от вас убежать. Убить медведя не так-то просто, и приближаться к нему очень опасно, даже если он пойман в капкан. Теперь займемся сеткой — это будет попроще.

Они снова обогнули двор и прошли внутрь по краю разлома. Савельев глянул вниз и качнул головой — в который раз его тренированное тело оказало ему неоценимую услугу. И спасибо колдуну за быстроту, силу и сообразительность.

Маг подошел к передней глухой стене избы смерти — язык не поворачивался назвать ее избушкой на курьих ножках, слишком велика была разница между пряничным домиком далекого детства и этой мрачной домовиной с мертвым запахом.

— Отойдите, пожалуйста, — вежливо попросил Волох, но Савельеву это почему-то не понравилось, — на десять шагов.

Он пожал плечами, но спорить не стал — если колдуну это надо, он отойдет. Медведь ревел и рвался в их сторону, и по спине бежали мурашки от мысли, что он все же вырвет цепь, прибитую к бревну.

Маг прошептал несколько слов, и сваи под избой ожили, зашевелились, их сходство с птичьими лапами стало неотличимым. Медленно, нехотя, со скрипом бревен домовина начала поворачиваться вокруг своей оси, и до Савельева дошло, почему маг велел ему отойти, — он не хотел открывать ему слов, вращающих избу.

— Повернись к лесу задом, а ко мне передом? — усмехнулся он, подходя к колдуну.

— Примерно так, — серьезно кивнул маг и шагнул на замершее перед ним крыльцо.

Высокий козырек над крышей не мог спрятать ни сетки, ни лампы, поэтому пришлось маскировать их досками по его периметру. Теперь заметить их можно было, только посмотрев снизу вверх. Но и взглянув на сложное сооружение, не каждый бы догадался, что к чему.

— Как думаете, Игорь нас разоблачит? — спросил довольный колдун.

— Не знаю. Думаю, ему будет не до того.

— Я протяну веревку вдоль стены. Ваша задача дернуть за нее, чтобы сетка упала вовремя. И затягивайте петлю вместе с его рукой. Тут все будет зависеть от вашей быстроты. Веревка тонкая, но выдержит усилие до двухсот килограммов. Я думаю, справиться с ним не составит для вас труда?

— Абсолютно никакого. А вы?

— Если я буду поблизости, перелет-трава не спустится. Она избегает людей с магическими способностями. Действовать вам придется самостоятельно. И… учтите на всякий случай: человек, которому благоволит перелет-трава, участвует в сделке со смертью. Если вы его убьете, ничего не получится. Так что постарайтесь рассчитывать свои силы.

Савельев хмыкнул — убивать юнната он не собирался, но случайно мог его и покалечить.

— А что будет, если зайти в избу с перелет-травой? — неожиданно спросил он.

Маг, казалось, ждал этого вопроса:

— Хозяйка избы, застав вас там без травы, наденет вашу голову на один из свободных кольев. А с травой может и сжалиться. Она тоже может спасти вас от смерти, не стану этого отрицать. Но ее способ вряд ли придется вам по душе. Примерно через неделю страшных пыток — вроде срезания кожи и подвешивания на крюк за ребра — вы сами будете звать смерть, и сюда, в эту избу, она придет. Заберет перелет-траву, а вас оставит в живых. Если такой вариант вас устраивает, можете попробовать. Только я знал немало случаев, когда человек был столь убедителен в своем желании умереть, что смерть забирала с собой и его.

Савельев тряхнул головой. Он не боялся боли, но долгие пытки не входили в его планы, от этой мысли ему стало не по себе. В конце концов, маг знает, что делает и что говорит.

По дороге назад уточняли детали операции. Примерно за двадцать минут требовалось убедить юнната подняться на крыльцо, взять перелет-траву, поймать ее сеткой и унести подальше до возвращения хозяйки избы.

Маг попрощался с Савельевым недалеко от зимовья и пообещал следовать за ними на безопасном расстоянии. Теперь все зависело от его умения убеждать: а согласятся ли эти два придурка отправиться за ним к избе смерти? Поверят ли ему вообще? Могут ведь и в домик не пустить — наверняка сильно обиделись.

Но дверь, как ни странно, оказалась незапертой — Савельев легко толкнулся в нее, и она распахнулась. Голубки спали в одной кроватке. Ну надо же! Юннат-то, оказывается, не такой лох, каким прикидывался. Савельев скрипнул зубами — ему не нравилось, когда кто-то обходил его на повороте. Ничего. Все это блажь. Главное — перелет-трава, вот тут-то он и посмотрит, кто кого.

— Эй, ребята, вставайте, — сказал он, — я нашел, где травка прячется днем.