По столешнице пришлось пройти рубанком, не столько из-за дырок от гвоздей, которые Сережка руками заталкивал в доски, сколько из-за мокрой земли, втертой в дерево. А с другой стороны, давно пора было это сделать. Илья бы и шкуркой по ней прошел, но Сережка и Мишка хотели есть, пришлось отложить это до лучших времен.

После ливня погода прояснилась, солнце со всей полуденной силой осушило дорожки и траву, и Илья решил, что это самое подходящее время для того, чтобы сделать обещанные ребенку деревянные кружки. Он поковырялся в поленнице и нашел пару ольховых чурок — цвет поделок из ольхи нравился ему больше всего. Он хотел посоветоваться с Сережкой, но сын убежал играть с девчонками, и ждать его Илья не собирался.

Ему было интересно попробовать вырубить кружку топором, потому что выточить ее на токарном станке мог каждый столяр, а поскольку топором он запросто очинял карандаши, могло получиться красиво и необычно.

Илья присел на крыльцо и увидел, что на въезде в Долину стоит неизвестная машина — кто-то приехал смотреть участки. Поблизости от нее никого не было, наверное, гости осматривали местные достопримечательности. Он подумал немного и решил, что специально их разыскивать было бы слишком, они, чего доброго, и вправду примут его за сумасшедшего.

Но не прошло и десяти минут, как до него донеслись голоса:

— Зайчик, давай не будем, — говорил мужчина.

— Так! Я сказала, что мне здесь нравится, — ответила ему женщина.

Илья выглянул на дорогу. Женщина — невысокая, дородная и обвешанная золотом блондинка — уверенно шла вперед, откинув голову. Сзади нее двигался долговязый мужчина, пытаясь то ли обогнать ее, то ли заглянуть ей в лицо. Во всяком случае, ни то ни другое ему не удавалось. Получалось, что он прыгает вокруг супруги, как ребенок вокруг матери, которая не обращает на него никакого внимания.

— Зайчик, я говорю: есть множество участков, с которыми у нас не будет никаких проблем.

— У нас и здесь не будет проблем, — отрезала женщина, не глядя на мужа.

— Поверь мне, рыбка. Ну чем здесь лучше того, что мы смотрели вчера?

— Ничем. Я сказала, что хочу участок здесь, и все. Здесь мне все нравится. Вот эту гадость только надо убрать, — она показала пальцем на избушку.

Если до этих слов женщина вызывала у Ильи только улыбку, то тут он сразу почувствовал раздражение. Ну что они все цепляются к его избушке? К тому времени пара поравнялась с ним, и выглядывать из-за угла не пришлось.

— Простите, — неожиданно обратился к нему мужчина и сделал несколько шагов в его сторону, — вы здесь работаете?

— Да, — кивнул Илья, — и живу, и работаю.

Он спустился с крыльца — неловко было говорить со стоящим человеком сидя.

— Ну и как вам здесь? Я понимаю, что неправ, мне не стоит спрашивать работников «Сфинкса» об этом, но все-таки?

Мужчина остановился шагах в трех от крыльца. Дородная блондинка недовольно сложила губы, но тоже встала. Ей не хватало только упереть руки в боки, чтобы окончательно стало ясно, зачем она ждет мужа.

— Я не работаю в «Сфинксе», — ответил Илья, — и определенно могу сказать…

Он не успел договорить — из-за угла появился запыхавшийся молодой парень в костюме, видимо, очередной менеджер. Раньше Илья никогда его не видел. Появился он с громким отчаянным криком:

— Не слушайте этого сумасшедшего!

Долговязый мужчина испуганно втянул голову в плечи.

— Почему вы решили, что я сумасшедший? — он посмотрел на менеджера обиженно и недоуменно.

— Да не вы, что вы! — Менеджер на ходу попробовал нарисовать на лице улыбку, обращенную к клиенту, но после этого немедленно повернул к Илье перекошенное лицо и с разлета толкнул его руками в плечи. — А ну вали отсюда!

Илья, конечно, не ожидал такой наглости, но отреагировал сразу, ответив парню ощутимым толчком в грудь левой рукой, потому как в правой держал топор. Менеджер не остался в долгу и попытался ударить его кулаком в лицо. Это было чересчур даже для очень взволнованного человека — Илья прикрылся блоком, отбросил топор и ударил в ответ. Вообще-то менеджер производил впечатление парня крепкого, но с одного удара чуть не повалился на землю и отлетел на несколько шагов назад, хватаясь рукой за лицо и с трудом удерживая равновесие.

— Ну? — спросил Илья, но парень немедленно пошел в атаку, на этот раз более активно работая кулаками. Илья пропустил пару ударов в челюсть и после этого перестал менеджера жалеть.

— Папа! — услышал он крик за спиной, но обернуться никак не мог, только подумал, что подает сыну нехороший пример.

Напористый менеджер не останавливался, Илья пригнулся, пропуская его кулак над головой, и ударил снизу в подбородок, отбросив парня назад. На этот раз менеджер не устоял и навзничь рухнул на спину.

— Отлично! — с дороги раздалось три отчетливых хлопка в ладоши.

Илья поднял голову: дородная женщина улыбалась ему во весь рот, и на лице ее застыл искренний детский восторг.

— Папа! — Сережка подбежал к нему и вцепился в рукав. — Пап, у тебя все хорошо?

Илья рассеянно кивнул. Рано или поздно ребенок последует не его советам, а его примеру. А может, это и к лучшему? Он оглянулся и увидел, что свидетелями драки стали еще и обе близняшки, тихонько застывшие в отдалении, но во все глаза наблюдавшие за происходящим.

Менеджер медленно поднимался с земли, доставая из кармана носовой платок.

— Я тебя достану, сука, — прошипел он сквозь зубы, — сегодня же в милиции окажешься, чокнутый!

Илья кивнул ему с улыбкой — у него с детства вызывали отвращение товарищи, которые после драки бежали жаловаться родителям на обидчиков.

— Если он напишет заявление, — с улыбкой сказала женщина, — я с удовольствием расскажу, как было дело. Так что, мальчик, лучше тебе сидеть на попе ровно.

Она скроила презрительную мину и поглядела на менеджера.

— Вы хотели нам что-то сказать, — ее супруг, благоразумно отошедший в сторону, вернулся обратно, с испугом глядя то на Илью, то на его противника.

— Я хотел сказать, что здесь нельзя жить. Это плохое место, — ответил Илья, поднимая топор.

— Правда? — дородная женщина необычайно заинтересовалась, даже подошла поближе. — Как интересно! И в чем это заключается?

— Ты, придурок! — не дал Илье ответить менеджер. — Только попробуй что-нибудь ляпнуть!

— Ты, мальчик, помалкивай! — грубо оборвала его женщина. — С тобой мы все уже выяснили. Или еще раз хочешь в бубен?

— Вы хотели сказать про плохое место, — мужчина тронул Илью за рукав.

— Да! Мне ужасно интересно, — женщина снова обратила на него взор.

Илья пожал плечами:

— Это место выживает тех, кто хочет здесь поселиться. Многие чувствуют, что им здесь неприятно находиться. В доме у Залесских сперва упала потолочная балка, водопровод прорывался…

— Да, а еще у нас в доме ходят привидения, — неожиданно сообщила одна из близняшек.

— Правда, детка? — расцвела женщина. — И какие же?

— Разные. Мы ночью не спим, мы сидим и боимся. Только они света не боятся, даже если с лампой сидеть, они все равно приходят.

Илья не ожидал такого поворота — ничего себе! Интересно, они жаловались матери?

— И как они вас пугают? — продолжила расспросы женщина, проявляя искреннее любопытство.

— Они говорят, чтобы мы убирались отсюда, иначе нас всех убьют.

— А какие они? Прозрачные?

— Нет, не прозрачные. Они через двери могут проходить. Одна тетенька с зубом, в белой рубашке ночной, все время обещает нас укусить. Она вся синяя и худая как скелет.

— И кот еще приходит. Только кота мы не боимся, он ласковый.

— И еще настоящий скелет бывает.

Близняшки говорили, перебивая друг друга, а Илья все больше и больше приходил в ужас… Ну что же делать? Неужели Вероника не понимает, что детям тут не место? Если она решила объявить Долине войну, то пусть сама и воюет, зачем же приплетать к этому дочерей?

— А вы меня не обманываете? — на всякий случай спросила женщина.

— Нет, они вас не обманывают, — мрачно ответил за девочек Илья.

— В таком случае, ваша мать просто дура, — сделала вывод женщина.

— А мы маме ничего не говорили, — ответили девочки хором.

— Расскажите обязательно, — посоветовала женщина и повернулась к Илье. — Вы что, по-настоящему верите в их рассказ?

Илья кивнул.

— Что, здесь действительно водятся привидения и падают балки?

Илья кивнул еще раз.

— Это, конечно, безумно интересно, но нам такого не надо! Еще не хватало, чтобы у меня появились галлюцинации!

— Зайчик, я же говорил тебе… — наконец успел вставить слово ее муж.

— Ты был неубедителен, — снисходительно улыбнулась она, — но все равно молодец. Поехали, у нас сегодня еще один просмотр, нас ждут.

Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно вспомнила, вернулась и протянула Илье визитку:

— Вот мой телефон. Если этот дурачок пойдет в милицию, смело можете мне звонить. Мы с мужем подтвердим, что вы всего лишь защищались!

Она кокетливо засмеялась и пошла к машине. Илья глянул на нее сзади и решил, что она очень даже ничего. И гораздо моложе, чем показалось ему вначале. И никакая она не дородная, а очаровательно пухленькая. Он махнул рукой ей вслед, и она, заметив это, ответила ему тем же.

Менеджер не стал задерживаться и, шипя что-то под нос, удалился.

— Папка, это было круто! — наконец расслабился Сережка, до этого державший его за левый рукав.

— Да ладно, — пожал плечами Илья и обратился к девочкам, — почему же вы ничего не рассказали маме? Про привидения?

— Ну… — обе задумались, а потом одна продолжила: — Мама такого не понимает. Она будет над нами смеяться. Когда мы были маленькими, она или смеялась, или сердилась, если нам было страшно.

— Вы все-таки попробуйте ей рассказать. Сегодня вечером, хорошо? И не перед сном, а как только придете домой. Я думаю, ваша мама на этот раз смеяться не будет.

Они синхронно пожали плечами.

— А если будет? — спросила одна.

— Тогда я завтра приду, и мы поговорим все вместе, хорошо? Но только сегодня вы должны все рассказать ей сами. Договорились?

Обе кивнули.

Поначалу Нику раздражало, что ее дети играют с сыном плотника, — она считала эту компанию неподходящей для дочерей, — но потом смирилась: пусть делают что хотят, главное, чтобы подольше находились на воздухе, тем более погода стояла отличная. Да и за мальчиком она не заметила дурных манер и неподобающего поведения. И потом, ведь девочки играют с Сережей, а не с его ненормальным отцом.

Она строго-настрого запретила близняшкам приближаться к его избушке, тем более что они и сами, увидев почерневший домик, посчитали его зловещим и полным ужасов. Ника слышала однажды, как Марта рассказывает Майе историю о том, что из избушки по ночам выходят страшилища и охотятся на запоздалых прохожих. Обе визжали от ужаса, который сами на себя нагоняли.

Ника не поощряла подобных развлечений и строго выговорила обеим за глупые россказни, расстраивающие нервы. Но это, по крайней мере, придало ей уверенности в том, что в гости к своему новому товарищу девочки ходить не станут.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила их в пресловутой избушке в обществе плотника и его сына! Плотник вел себя как мальчишка, с энтузиазмом прилаживал что-то к испорченному столу и позволял своему ребенку разговаривать с собой фамильярно и даже вызывающе, как будто был его товарищем, а не отцом, призванным прививать сыну хорошие манеры и уважение к старшим. Когда же к плотнику с тем же панибратством обратилась Марта, Ника не выдержала и отправила заигравшихся девочек домой.

Плотник отдал близняшкам спичечные домики, которыми те восхищались всю дорогу домой, и сердце Ники дрогнуло, она сменила гнев на милость — плотник, конечно, нахал, но, по крайней мере, он не стал переносить своей неприязни к ней на ее девочек, не пожалел для них игрушек. Или он старается таким образом расположить их к себе? Зачем? С какой целью? Неужели и ее детей собираются привлечь к непонятному заговору, сплетенному вокруг Долины?

В последний приезд Алексей был особенно мрачен и решился рассказать Нике всю правду о своих финансовых делах. Она подозревала, что у Алексея серьезные неприятности, но и представить не могла, насколько безнадежной оказалась ситуация. Теперь она нисколько не сомневалась — это на самом деле заговор.

— Видишь ли, у меня нет и не может быть таких денег, чтобы я мог за свой счет провернуть такой проект, как «Лунная долина», — пояснял он ей виновато и с горечью, — и, разумеется, я привлекал деньги со стороны, большие деньги. Люди, вложившие в проект свои средства, рассчитывали на определенную отдачу к определенному сроку. Поскольку мы не выручили ни копейки, инвесторы требуют от меня объяснений. И мои оправдания их не интересуют, им нужны конкретные действия. Они хотят знать, как я собираюсь выкручиваться из создавшегося положения. А я ничего, ничего не могу предложить, кроме увеличения средств на рекламу. И понимаю, что это бесполезно. Рекламная кампания прошла идеально, большего из рекламы выжать уже нельзя. Я начинаю думать, что беспочвенные и нелепые слухи о Долине и вправду влияют на желание клиентов приобрести у нас участок.

Ника фыркнула:

— Я тебе говорила это с самого начала! А ты только смеялся надо мной!

— Ну, извини, дорогая. Я не мог даже предположить, что бабушкины сказки оказывают на здравомыслящих людей такое впечатление.

— Это потому, что такие вопросы в семье обычно решают женщины, а не мужчины, — назидательно сказала Ника, — а женщины склонны преувеличивать значение слухов и верят во всякую чушь. Вспомни хотя бы Люську.

— Да, мне стоило взять тебя в отдел маркетинга в качестве консультанта, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Алексей.

— И что ты намерен делать?

— Не знаю. Мне никто не поверит, если я буду кричать на каждом углу, что эти слухи — выдумка моих конкурентов. А сейчас я уже не сомневаюсь, что это так. Одна твоя Люська не может поднять такую волну: безусловно, кто-то распускал слухи планомерно и со знанием дела.

— Вот-вот, — кивнула Ника, — а ты считал, что советы плотника нашим клиентам ни на что не влияют. А это всего лишь часть чьего-то хитрого плана. И если бы ты занялся этим с самого начала, сейчас бы плотник помалкивал в тряпочку.

— На каждый роток не накинешь платок, — пожал плечами Алексей. — Надежда Васильевна твердит то же самое, что и плотник, но ее-то ты в заговоре, надеюсь, не подозреваешь?

— Твоя Надежда Васильевна — круглая дура, чего о плотнике никак не скажешь. И она, между прочим, говорит об этом нам с тобой, а не нашим покупателям.

Нике не понравилось, как Алексей постарался уйти от скользкой темы, — она заметила, что, говоря о плотнике, муж тщательно прячет глаза и тушуется.

— Так или иначе, заткнуть рты всем, кто говорит, что Долина — плохое место, мы не можем, ты согласна? Плотник не единственный, довольно сплетниц перетирают эту тему на вечеринках, как будто им больше не о чем говорить. Но у меня появилась одна идея, и ее-то я и собираюсь осуществить в ближайшее время. Мы пустим прямо противоположный слух, дадим информацию в газеты, заплатим нужным людям…

— Это какой такой противоположный слух? — рассмеялась Ника. — О том, что Долина — хорошее место?

— Примерно так. И ты, моя дорогая, послужишь самой лучшей рекламой этим слухам. Счастливая семья живет в Долине и наслаждается ее красотами, свежим воздухом и здоровой аурой! Можно сделать замечательные фотографии, и ты, моя красавица, с нашими очаровательными малышками будешь замечательно выглядеть на страницах журнала об элитной загородной недвижимости, ты согласна?

— Не могу не согласиться, — улыбнулась Ника.

— Ты дашь несколько интервью, в которых расскажешь, как тут замечательно живется.

— В этом не сомневайся, я смогу представить все в лучшем виде. Не думаю, что это поможет, но все равно, эта идея мне нравится, — Нике хотелось увидеть себя и детей на цветных фотографиях в журнале.

— Только учти, после купленных журналистов сюда, возможно, валом повалит желтая пресса, которая будет искать опровержений твоим словам. Если, конечно, это и вправду дело рук моих конкурентов. Так что эта кампания потребует от тебя некоторых жертв.

— Мне нечего стыдиться и нечего скрывать, — Ника пожала плечами. — Пусть разглядывают сколько им угодно.

— Я рад, что у меня такая понимающая и любящая супруга, — Алексей привстал и обнял ее, целуя в шею. — Может быть, это поможет.

— А если нет? — Ника подняла на него глаза.

— А если нет, то через месяц мне придется покрывать издержки инвесторов из своего кармана, — мрачно ответил Алексей, снова усаживаясь в кресло.

— Так это инвесторы или кредиторы? Разве они не должны делить с тобой риски? — Ника не очень хорошо разбиралась в делах, но кое-чему за годы общения с Алексеем уже научилась.

— Ну, дорогая моя, по закону, конечно, они именно инвесторы. Но кто ж вспомнит про закон, когда речь идет о потере таких больших денег? Разумеется, я брал на себя определенные обязательства, и теперь, боюсь, мне придется отвечать перед инвесторами, что называется, всем своим имуществом…

— Ты хочешь сказать, мы будем вынуждены продать этот дом?

Алексей невесело усмехнулся.

— Дом наш никто не купит, это неликвидный актив. Можно только разобрать его и перевезти в другое место. Но квартиру, машины, дорогую мебель продать придется. И если хотя бы пять участков мы не продадим до конца июня, то ничего, кроме этого дома, у нас не останется.

— Ты хочешь сказать, мы останемся нищими? — Ника поднялась с места. Алексей и раньше намекал на то, что от продажи участков зависит их материальное благополучие, но никогда не говорил об этом столь конкретно и убедительно. И никогда Ника не допускала мысли, что такое возможно, да еще и в самое ближайшее время.

— Я надеюсь, до этого не дойдет. Может быть, мне удастся отодвинуть сроки выплат или найти влиятельного поручителя.

Ника покачала головой — лучше бы он вывел на чистую воду того, кто послужил причиной их несчастий. Может быть, стоит рассказать мужу о том, что кто-то пытается запугивать ее? Нет, пожалуй, с этим она разберется сама и представит мужу конкретные доказательства, а не домыслы и догадки.

Два дня после отъезда Алексея Ника не находила себе места, но потом решила выбросить из головы мрачные мысли — пусть с деловыми вопросами разбирается муж, ее дело жить в Долине счастливо, привечать покупателей, когда они хотят взглянуть на дом поближе, и демонстрировать жизнерадостность. А с каждым днем это давалось ей все трудней. Ночные кошмары измотали ее, и в них она точно не могла обвинить неведомого злоумышленника. Ей в голову пришла мысль, что кто-то опоил ее зельем, вызывающим страшные сны, но это показалось чересчур надуманным. Да и кто бы это мог быть? Не могла же это делать Надежда Васильевна…

В тот день, когда она вытащила девочек из избушки, смотреть участки приехали новые клиенты, и Ника приняла их у себя с неподдельным радушием. Забавная оказалась парочка. Жена — успешная «бизнес-леди», вульгарная крашеная блондинка, увешанная золотом. Не иначе, состояние заработала на рынке, торгуя мясом. Судя по ее фигуре, без торговли продуктами тут не обошлось. Муж же являл полную ей противоположность — длинный и худой историк, кандидат наук, преподаватель университета.

Пара не отказалась выпить с нею кофе, и с каждой минутой Ника радовалась все сильней — женщина говорила о приобретении участка как о деле решенном. В процессе разговора выяснилось, что разбогатела она вовсе не на торговле мясом, а занимаясь ремонтом квартир, постепенно поднявшись до крупной отделочной фирмы. Мужу ее не очень нравилась Долина, но он помалкивал, и Ника надеялась, что его жена не даст ему высказать своего мнения.

Когда же Ника дала понять, что ничего не смыслит в строительстве, женщина перевела разговор на успехи мужа в области истории. Муж в ее глазах был гениальным ученым, и о его успехах, монографиях и открытиях она вещала с гораздо большим воодушевлением, чем о собственных достижениях, казавшихся ей приземленными и не заслуживающими внимания.

Ника приложила все усилия, чтобы понравиться будущим соседям, проявила искреннее участие в проблемах современной истории и посетовала на бедственное положение ученых. Она была само обаяние и радушие и, когда гости покинули ее дом, осталась весьма довольна собой и ситуацией. На прощание она попросила менеджера обязательно зайти к ней после того, как клиенты уедут, и рассказать, чем закончится их разговор.

Менеджер вернулся к ней минут через пятнадцать-двадцать с синяком под глазом, в ярости брызгая слюной, и рассказал о том, что произошло около избушки.

Ника выслушала его рассказ, едва сдерживаясь, чтобы не начать орать и топать ногами. Почему он отстал от клиентов в ту самую минуту, когда на горизонте появился ненавистный плотник? Конечно, юношу слегка извинило то, что он бесстрашно кинулся в драку с человеком, вооруженным топором, но исхода событий это все равно не изменило. Когда же Ника услышала, что в разговоре приняли участие ее дети и плотник поощрял их рассказ о привидениях и уверял покупательницу в том, что девочки ничего не придумывают, она рванулась на улицу, чтобы немедленно разыскать дочерей.

Этот негодяй действительно собирался использовать ее детей в своих гнусных интересах! Какая мерзость! До какой степени цинизма нужно дойти, чтобы бессовестно эксплуатировать наивных девочек!

Ника понимала, что близняшки ни в чем не виноваты: обмануть, подкупить или даже запугать их нетрудно. Но, понимая это, не могла отделаться от мысли, что дети предали ее. Ее, и своего отца, и интересы их семьи, которые оба супруга всегда ставили выше, чем собственные взаимоотношения.

Она столкнулась с ними в дверях и в ярости усадила на диван в гостиной.

— Так, мои красавицы, — начала она, стараясь не орать, — расскажите мне, пожалуйста, кто разрешил вам вмешиваться в разговоры взрослых людей? Сколько раз вам было сказано, что разговоры взрослых вас не касаются и перебивать их невежливо? А уж соваться в них со своими соображениями — это вопиющее безобразие, а?

Близняшки сопели, низко опустив головы. Но раскаянья Ника не чувствовала. Что ж, придется давить на больное место.

— Вы понимаете, что вы наделали? Я не знаю, как расскажу об этом вашему папе, потому что папа никогда вам этого не простит. Вы сорвали папе выгодную сделку, вы своими рассказами поставили его в дурацкое положение. Разве папа сделал вам что-нибудь плохое, чтобы вы так с ним поступили?

На этот раз сопение стало виноватым.

— Папа целыми днями работает как проклятый, чтобы вы могли нормально жить и учиться, а вы вместо благодарности подложили ему такую свинью! Разве это по-человечески? Разве так должны поступать любящие дочери? Кто тянул вас за язык? Зачем надо было совать свой нос туда, куда не просят?

У Майи по щеке сползла слезинка, а Марта прошептала еле слышно:

— Но мы же не знали…

— Если вы чего-то не знаете, то должны поступать так, как вас учили. А учили вас не вмешиваться в разговоры взрослых. Почему же вы поступили по-другому?

Теперь слезы лились у обеих. Следовало бы в наказание отправить их в детскую, чтобы там они хорошенько подумали над своим поведением, но Ника не могла не выяснить у них, когда и как плотник успел запудрить им мозги.

— Нечего плакать, — жестко сказала она, отчего близняшки разревелись в открытую, не сдерживая слез.

— Мамочка, мы больше не будем, — хором затянули они, — мы же не знали…

— К сожалению, от вашего раскаянья ничего не изменится, — вполголоса прошипела она. Если бы ей было так легко решить свои проблемы: расплакаться и попросить прощения! Знать бы, у кого и за что.

Она подождала, давая им возможность выплакаться, и начала уже мягче:

— А теперь расскажите мне, кто вас надоумил говорить этой женщине про привидения, которые ходят по нашему дому?

— Никто, — тут же вскинулись обе.

— Неужели вы сами до этого додумались?

— Мы же видели привидений, а тетенька не верила дяде Илье, что они тут есть.

Ника поморщилась:

— Значит, вы решили помочь дяде Илье? А ну-ка отвечайте мне честно, он просил вас об этом?

— Нет, — близняшки снова повинно опустили головы.

— Я, кажется, сказала: «честно».

— Нет, — они не поняли и подняли удивленные глаза.

Ника сжала губы. Теперь они будут прикрывать нечистого на руку плотника? Ради чего? А может?.. Она присела перед ними на корточки и обняла обеих.

— Девочки, расскажите мне всю правду. Этот человек напугал вас? Он вам угрожал?

Они помотали головами, прижимаясь к ее плечам.

— Но как, как он вас заставил это сделать? Он вам что-нибудь пообещал? Не бойтесь, я не стану вас ругать, только скажите.

— Нас никто не заставлял, мы сами, — Майка снова заревела.

— Мы не знали… — присоединилась к ней Марта, размазывая слезы по лицу, — к нам все время приходят привидения, нам так страшно ночью!

— Какие привидения, милые мои? — воскликнула Ника. — Мне кажется, давно пора понять, что привидений не бывает!

— Может, их и не бывает, но к нам-то они приходят, — с неожиданной злостью парировала Марта.

— И в Англии нас водили в замок с привидениями, — добавила Майя.

— И сколько привидений вы в этом замке встретили? — натянуто рассмеялась Ника, решив, что обязательно напишет в школу о недопустимости таких методов воспитания детей.

— Мы не видели, мы их слышали. Они выли.

Эти англичане сошли с ума! Конечно, чего не сделаешь, чтобы вытянуть как можно больше денег с туристов, но зачем же пугать детей?

— А здесь они тоже воют?

— Нет, здесь не воют. Они просто говорят.

Ника выпрямилась.

— Так, мои хорошие. Запомните, пожалуйста, раз и навсегда: привидений не бывает. И чтобы я никогда не слышала от вас, что они к вам приходят! Это всего лишь ваши фантазии, и не надо убеждать меня в том, что это происходит на самом деле. Вам понятно?

— Но, мама, они по-настоящему приходят! — упрямо сжала губы Марта, и Майя кивнула.

Ника неожиданно разозлилась, вспомнив, с чего начинался этот разговор, и повысила голос:

— Я сказала, что привидений не бывает. И если вы хоть кому-нибудь еще об этом начнете рассказывать, вы об этом очень пожалеете, я понятно говорю?

Они испуганно кивнули.

— А раз понятно, то отправляйтесь в свою комнату, вы сегодня больше никуда не пойдете. И я не знаю, что на это скажет ваш папа, мне даже страшно ему звонить и сообщать, что сделка, на которую он так рассчитывал, сорвалась по вине его дочерей! Все, чтобы я вас сегодня больше не видела!

Близняшки снова расплакались и отправились наверх, всхлипывая и размазывая слезы. Ничего, им полезно подумать, как надо себя вести. Ника не раз и не два давала им понять, что их страшные истории приносят только вред, и запрещала рассказывать их друг другу на ночь. И вот к чему это привело!

Ника фыркнула и отправилась на кухню, где оставила менеджера. Он, оказывается, успел позвонить Алексею и доложить об очередном срыве продажи, и Ника пожалела, что не видела реакции мужа на происшедшее.

Она напоила молодого человека кофе, запоздало приложила лед к его синяку и как могла уверила в том, что его вины в случившемся нет. Менеджер уехал вполне успокоенным. Надежда Васильевна как будто нарочно ждала под дверью, чтобы не дать Нике спокойно подняться к себе и подумать.

— Верочка, ты можешь кричать на меня, сколько хочешь, но я тебе определенно скажу — у нас в доме водится нечистая сила! — смело начала она с порога.

— Я, кажется, говорила вам, чтобы вы не смели распускать этих дурацких слухов, — Ника хотела выйти, но домработница остановилась в дверях.

— Верочка, я не распускаю слухов, как ты можешь так обо мне думать? Да я никому не пожаловалась еще, только тебе и Алеше. Но подумай, каково мне тут находиться, если каждую ночь ко мне нечисть в окна лезет! Я вся извелась, ни спать, ни есть не могу! А ты только винишь меня и дурой старой обзываешь!