Илья хлопнул дверцей, надеясь ее сломать. Вероника недовольно покачала головой и покрутила пальцем у виска.

Он направился к избушке, но по дороге его окликнул бригадир:

— Эй, вещи будем выносить? У вас пятнадцать минут осталось. Мы и помочь можем, если попро́сите.

Илья послал его далеко и неприлично.

— Ну, как хочешь, — хмыкнул бригадир, нисколько не обидевшись.

Илья подумал секунду и повернулся к нему лицом:

— Послушайте. Подойдите сюда, я хочу с вами поговорить.

— Бесполезно, — бригадир цыкнул зубом, — все просьбы — к моему начальству. Даже слушать не буду.

Он демонстративно повернулся спиной к Илье. Очень хотелось пнуть его ногой, но Илья не стал этого делать.

Ну что, Веронику он попросил, осталось попросить лейтенанта. Ничего, с него не убудет, от этого не умирают. Илья сел на ступеньки крыльца и еще раз набрал номер местного отделения.

— Милиция, — снова ответил ему тот же голос.

— Это Максимов, — сухо сказал Илья.

— Опять? Что-то вы к нам зачастили, — лейтенант захохотал.

— Послушайте, я милицию имею право вызвать?

— Вызывайте.

— Ко мне в дом ломятся вооруженные бандиты, угрожают убить меня и моего сына. Вы можете мне помочь?

— Сейчас все машины на выезде, когда кто-нибудь освободится, мы обязательно приедем. Постарайтесь продержаться до нашего появления, — лейтенант снова захохотал.

— Спасибо, я постараюсь, — прошипел Илья, нажал отбой и со злости чуть не зашвырнул мобильник куда-нибудь подальше. Но вовремя спохватился. Почему бы не просмотреть записную книжку? Должен же быть кто-нибудь, кто сможет ему помочь?

Он методично пролистал список, но не нашел ничего подходящего и пошел по списку во второй раз. Кольцов? Кольцов ничего не может. Если бы предупредить его заранее, он нашел бы какие-нибудь связи. А так — бесполезная трата времени.

И тут глаза его зацепились за имя «Танька». Может, рискнуть? Опять же, он ничего не теряет. Если ему откажут, ничего страшного не произойдет.

Он набрал номер и дождался ответа, собираясь с мыслями. Но Танька ответила почти сразу и весело:

— Привет, дядя! Рада, что ты позвонил. Как поживаешь?

— Тань, у меня неприятности.

— Что-то серьезное?

Илья задумался.

— Да, наверное. Тут хотят снести мой дом, понимаешь…

— Как это снести?

— Бульдозером.

— Ни фига себе! Погоди-ка, я сейчас дам Рудика!

Она зажала микрофон пальцами — видимо, что-то объясняла, — а потом Илья услышал голос Рудольфа:

— Ал-ло!

— Здравствуйте, — робко начал Илья.

— Мы уже на «ты» договорились, — перебил Рудольф, — давай, быстро рассказывай, что произошло. Это Залесский?

— Это жена Залесского.

— Никакой разницы. Много их там?

— Пять человек. С бульдозером.

— Вооружены?

— Нет.

— Мы сейчас выезжаем. Но мне надо время, людей подогнать, собраться… Раньше чем через полтора-два часа не успеем.

— Спасибо, — выдохнул Илья, — я… я не ожидал.

— Да ладно. Родственникам надо помогать.

— Я… — Илья хотел сказать, что никакой он Таньке не родственник, но Рудольф снова его перебил:

— Да что я, не понял, что ли? Какая разница? Я видел дома, которые ты делаешь. Продержишься до нашего приезда?

— Я постараюсь.

Рудольф отсоединился.

Илья с радостным недоумением посмотрел на телефон. Бывает же… Ну что ж, два часа — это лучше, чем совсем никакой надежды. Теперь надо потянуть время.

— Алло, — крикнул он бригадиру, — милиция едет. Просит без них не начинать.

Бригадир пожал плечами и, похоже, не очень-то Илье поверил, потому как глянул на часы и постучал по стеклу пальцем. Эх, надо было сразу пройтись по записной книжке, а он только напрасно терял время, уговаривая Веронику.

Илья вернулся в избушку и сообщил новость Мишке с Сережкой.

— Что делать будем? — спросил Мишка.

Илья пожал плечами:

— Если не выходить отсюда — вынесут.

— А запереться?

— Дверь сломают. Три удара ломом, — хмыкнул Илья. — Давайте так: Сережка выйдет на улицу…

— Почему это? — возмутился ребенок.

— Потому что я так сказал, — отрезал Илья, — ты, Миш, запрешься здесь, а я у двери встану с пилой. Не знаю, как два часа, а сколько-нибудь продержимся.

— Я тоже могу пилу взять, — предложил Мишка.

— На себя посмотри, пьянь синяя… — хохотнул Илья, — тебе пилу в руках и пяти минут не удержать. Если дверь сломают, тогда пилу и возьмешь.

— А что? Нормальный план.

— А я? — спросил Сережка.

— А ты будешь стоять в стороне и смотреть.

— Это нечестно, — мальчишка надулся.

— Послушай, парень, — Илья сердито втянул в себя воздух, — мы тут не в игрушки играем, понимаешь? Я не знаю, на что эти люди способны. Дядя Миша — взрослый человек, он сам за себя отвечает. А за тебя отвечаю я. И рисковать тобой не собираюсь. Поэтому ты будешь стоять в стороне и смотреть, ты понял?

— Да? Стоять и смотреть, как тебя убивают?

— Даже если меня будут убивать, не смей подходить близко к избушке, ты понял?

— Я-то понял… — Сережка хлюпнул носом, — только…

— Никаких «только». Я должен сохранить избушку, — Илья взял Сережку за локти, — но если вместо избушки мне придется защищать тебя, то у меня ничего не выйдет, ты понимаешь?

— Да, — кивнул Сережка.

— И если кто-нибудь из них попытается подойти к тебе ближе, чем на десять шагов, — убегай. Сможешь? Ты же быстро бегаешь.

— А… почему?

— Потому что если ты окажешься у них в руках, я выполню любое их приказание, пойми. Даже если они просто захотят меня напугать и не станут причинять тебе вреда, я испугаюсь. Понимаешь?

Сережка кивнул, и глаза его наполнились слезами:

— Ты… пап, ты так сильно любишь меня?

— Конечно, — Илья усмехнулся и прижал Сережку к груди.

— Я тоже…

— Иди, сынок. Я очень тебя прошу, не подходи, что бы ни случилось, ладно?

— Ладно, — Сережка хлюпнул носом.

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

Илья открыл дверь, осмотрелся и выпустил Сережку на улицу.

— Эй, время вышло. Выходите! — крикнул ему бригадир, увидев, что дверь открылась.

— А если мы не выйдем, вы снесете избушку вместе с нами? — хмыкнул Илья.

— Да мы вас вынесем! Давай, не дури! Выходи, сказал.

— Да пошел ты…

Илья захлопнул дверь и задвинул засов.

— Что, пора? — спросил Мишка.

Илья кивнул, заглянул в бытовку и подхватил пилу.

— Я встану под окном. Если они «Штиля́» мне сломают, выкидывай «Хускварну», только быстро.

Мишка кивнул: пил у них водилось в достатке.

На улице взревел мотор бульдозера. Илья вышел за дверь и дернул ручку «Штиля» — пила утробно зарокотала. Ну что? Пусть выносят, если смогут.

— Выходите, я сказал! Вас там двое было! — бригадиру пришлось перекрикивать бульдозер.

— Двое, двое! — криво ухмыльнулся Илья.

— Серьезно говорю — вынесем!

— Выноси! — Илья нажал на курок, пила взревела и забилась в руках.

— Да вы что, с ума сошли? Вали оттуда, придурок! И дружка своего вытаскивай!

— Щас!

Бригадир махнул рукой, и мотор бульдозера через полминуты смолк. Зато сразу стало слышно, как ревет «Штиль», когда Илья нажимает на курок.

— Ты нарываешься, парень! Нас пятеро, мы тебя и с пилой завалим!

— Попробуй, — ответил Илья и сделал два шага к окну. Если они начнут ломать дверь, он услышит и успеет подойти.

— Ребята! — бригадир махнул рукой. — Этого чокнутого надо убрать оттуда.

Двое подошли сразу — они стояли неподалеку и готовились помогать бульдозеру. Из трейлера выскочил водитель.

— Паша, блин! Особое приглашение нужно? — бригадир кивнул бульдозеристу.

Илья увидел, как из машины вышла Вероника и направилась в их сторону красивой походкой фотомодели. Бульдозерист выпрыгнул из кабины, недовольно пожимая плечами. Энтузиазма на лицах работяг не было.

— Давай, Стас, ты первый, — подтолкнул один из них бригадира в спину.

Илья хмыкнул и несколько раз нажал на курок. Бригадир обернулся и заорал на бульдозериста:

— Ну и что ты сюда идешь? У тебя что, в кабине нет ничего? Монтировку возьми!

Бульдозерист пожал плечами и вернулся назад — он никуда не торопился.

— Чё вы как рыбы дохлые ползаете? До ночи тут возиться хотите? — плюнул бригадир.

— Стас, не ори, успеем, — посоветовал его товарищ и, прищурив глаза, посмотрел на Илью. Нехороший был взгляд. Этот напролом не полезет, этот придумает что-нибудь похитрей.

Мишка распахнул окно и поставил «Хускварну» на подоконник, довольно улыбаясь. Илья кивнул ему — все же приятно чувствовать, что ты не один. Он осмотрелся по сторонам и увидел Сережку, выглядывающего из-за дерева неподалеку.

Вероника остановилась, не дойдя до Ильи десятка шагов. Брови ее нахмурились — ей не нравилось поведение рабочих, видимо, она ждала от них большей прыти.

— Что вы с ним церемонитесь? — процедила она.

— А чё мне делать? — Стас развел руками. — Попробуй, возьми его!

— А я вас предупреждала, что он будет сопротивляться.

— Про бензопилу вы ничего не сказали, — парировал бригадир.

— Могли бы сами предположить, — Вероника презрительно пожала плечами. — Откуда мне знать про ваши инструменты.

— А это, мадам, не наши инструменты. Наш инструмент вон стоит, — Стас ткнул пальцем в бульдозер.

— И что, вашим инструментом с бензопилой не справиться? — усмехнулась Вероника.

Бригадир опешил:

— Да вы что, дамочка? С ума сошли? Живого человека давить бульдозером я не буду, увольте. Это, знаете ли, других денег стоит.

— Ну так уберите его оттуда! — Вероника топнула ногой.

— Попробуем, что делать, — Стас пожал плечами. — Паша, давай монтировку, что ли…

— Нет уж! — фыркнул Паша. — Ты с монтировкой пойдешь, а я с голыми руками?

— Вы занимаетесь ерундой, — Вероника сжала губы, — он вам ничего не сделает. Я его знаю, он не посмеет.

Илья усмехнулся. Что ж, она хорошо его изучила. Только на этот раз он будет защищаться до последнего.

— Подходите, — он скроил кривую улыбку, — попробуем.

Вероника смерила его взглядом:

— Что, и меня распилишь?

Илья пожал плечами и нажал на курок, позволяя ей насладиться видом вращающейся ревущей цепи.

— Давай проверим? — спросил он с ухмылкой.

— И не подумаю, — она дернула плечом, — это ваши мужские проблемы, так что разбирайтесь без меня.

Водитель трейлера притащил разводной ключ, еще одну монтировку и пару гаечных ключей.

— А где домкрат? — спросил Илья.

На это товарищ бригадира нагнулся, поднял камушек и метко метнул его Илье в лицо. Илья пригнулся, и камень ударился в стену избушки.

— У меня такое ощущение, что я попала в детский сад! — крикнула Вероника. — Что вы стоите? Давайте быстрей! Ну?

Работяги переглянулись — долго это продолжаться не могло, они и сами это понимали. Илья для острастки понажимал на курок.

— Давайте! Все вместе! — крикнул бригадир. — Вперед, ребята!

Он кинулся на Илью с разводным ключом, но его опередил водитель трейлера с монтировкой. Илья крутанул пилой перед собой, и смелости у них поубавилось.

— Ну? Что встали? — захохотал Илья. — Давайте!

— Давайте, — кивнул бригадир и махнул своим тяжелым оружием, но Илья легко ушел от удара. Водитель трейлера поднял руку с монтировкой и попытался обрушить ее на шину[5], в ту же секунду вверх взлетела монтировка бульдозериста. Илья отпрыгнул назад и в сторону. Разводной ключ снова мелькнул в воздухе, Илья прикрылся рукояткой пилы. Удар оказался тяжелым, даже пальцы занемели, а он ведь всего лишь держал ими рукоятку. Нет, защищаясь, он не простоит и минуты.

Илья шагнул вперед, под поднятую монтировку водителя трейлера, парируя удар плоскостью вращающейся цепи и наступая дальше. Он скорей почувствовал, чем увидел, что пила наткнулась на нечто мягкое. В стороны и вниз из-под цепи брызнула кровь и полетели куски плоти, водитель со страшным криком отлетел назад и повалился на спину. Остальные нападавшие отпрыгнули в стороны, как по команде.

Илья отступил к стене, чтобы никто не смог зайти со спины. Водитель корчился на щебенке — пила порвала ему грудь под ключицей. По сравнению с тем, что «Штиль» мог сотворить с человеческим телом, это было не самое серьезное ранение, но Илья почувствовал, что кровь отливает у него от лица, — он испугался.

— Не подходите, — Илья покачал головой. — Не заставляйте меня сделать это еще раз.

Работяги замерли, с ужасом глядя то на товарища, то на пилу в руках у Ильи. Похоже, до них стало доходить, что Илья всего лишь коснулся его цепью. Двое отступили на шаг, а бульдозерист, отбросив монтировку, догадался присесть рядом с раненым:

— Ну что встали? Скорую вызывайте!

— Какую скорую? Офонарел? — бригадир постучал себе по лбу. — Через десять минут тут вся милиция поселка будет! Девушка, у вас аптечка есть в машине?

Вероника, побелевшая и онемевшая от испуга, шагнула назад, но через секунду взяла себя в руки:

— Оставьте вашего раненого, потом разберетесь! Неужели вы не можете справиться с одним человеком? Впятером?

— Милая моя, уже вчетвером, — бригадир оперся на разводной ключ. — И что-то мне не очень это нравится. Я без руки или без ноги остаться не хочу, а без головы и подавно. Вы только что говорили, что он не посмеет!

— Я вас предупреждала!

— Нет, вы предупреждали меня не о чокнутом маньяке с бензопилой, а о мирном, но упрямом плотнике, которого надо несколько минут подержать за руки!

— Так и подержите его за руки, что вам мешает?

— Бензопила, моя красавица! Все лишь его бензопила. Я здоровьем рисковать не буду.

— Тогда заводите бульдозер, — Вероника вскинула голову, — увидите, что он своей бензопилой сможет сделать против вашего «инструмента».

Бригадир подумал секунду, оглядел товарищей, посмотрел на раненого, глухо стонущего водителя и кивнул.

— Паша, залезай в кабину. А вы займитесь Сашкой. Уберите его с дороги хотя бы.

— Ты чё, Стас? — бульдозерист посмотрел на него широко открытыми глазами.

— Пошел! Я знаю, что говорю.

— Не, иди ты к черту. Сам лезь в кабину, я на такое не подписываюсь.

Бригадир пожал плечами и направился к бульдозеру.

— Дурак ты, Паша, — крикнул он, оглянувшись.

— Может, и дурак, — пожал плечами бульдозерист, нисколько не сомневаясь в своей правоте.

Илья сузил глаза и посмотрел на Веронику. Нет, давить его бригадир не будет. Не будет однозначно. Он не наемный убийца.

Вероника глянула на него с вызовом и отошла в сторону. Интересно, сколько прошло времени?

Мотор бульдозера взревел, и машина начала тяжело сползать с асфальта, словно неуклюжее насекомое. Бригадир повел его не на Илью, а на избушку, с угла, как они и собирались, когда обсуждали под окном процесс сноса. Илья перешел на угол, но глушить пилу на всякий случай не стал, хотя и понимал всю ее бесполезность. Сережка перебежал к другому дереву, чтобы лучше видеть, — его, в отличие от остальных, не шокировало ранение водителя, он смотрел на происходящее с азартом и интересом.

Стас остановил бульдозер метрах в пяти от избушки, высунулся из окошка кабины и прокричал:

— Уйди! Уйди, перееду ведь!

Илья не столько услышал, сколько угадал по губам, что тот говорит, улыбнулся и кивнул.

— Я тебя предупредил! — бригадир скрылся в кабине.

Мотор взревел, и бульдозер тронулся с места. Приподнятый над землей отвал доставал Илье почти до подбородка. Нет, бригадир не посмеет. Ревущая махина подъехала так близко, что Илья мог легко разглядеть царапинки на чистой матовой поверхности отвала. А вдруг не успеет остановиться? Холодок прошел по спине, дрогнули колени, а руки чуть не выпустили пилу. Гусеницы стрекотали, под ними зловеще хрустела и шипела щебенка — даже рев мотора не заглушал тяжелую поступь машины. Мощные траки с высокими прямоугольными гребнями цеплялись за камни, и Илье казалось, что щебень крошится под ними. До него долетел Сережкин крик. Только бы мальчишка не подбежал поближе! Главное — не шевелиться. Два-три шага в сторону — и игра проиграна, путь к избушке свободен. Шаг назад — и бригадиру станет ясно, что Илья боится, до дрожи боится скрежещущей многотонной махины, которая прет на него своей железной грудью. Он судорожно глотнул и опустил пилу — отвал приблизился на расстояние вытянутой руки.

— Ты что, больной? — бригадир остановил бульдозер, заглушил мотор и высунулся из кабины.

Илья попробовал растянуть губы в ухмылке.

— Не, он еще и улыбается! — бригадир плюнул на гусеницу. — Отойди!

Илья покачал головой.

— Знаете, дамочка, — бригадир спрыгнул на дорожку и повернулся к Веронике, — разбирайтесь сами. Мне надоело. Вызывайте группу захвата или братков — что хотите делайте. Я отказываюсь. Пока этого чокнутого не уберут, я снести дом не могу.

Вероника вспыхнула, ее глаза метнули молнию сперва в Илью, а потом в бригадира.

— Вы что, хотите все бросить? Вы знаете, сколько стоило вызвать трейлер?

— А мне без разницы, — парировал бригадир, — я подряжался снести дом.

— Ну так сносите! — Вероника стиснула кулаки и топнула ногой. — Раз подряжались!

— Нет уж, увольте! Убирайте своего мирного и упрямого плотника, а потом поговорим!

Ее глаза заметались по сторонам, Илья видел, как злость ее вытесняется отчаяньем, а на смену отчаянью приходит безрассудная жажда действия.

Бригадир снова влез в кабину, завел мотор, бульдозер качнулся и пополз назад.

— Стойте! — Вероника замахала руками и подбежала к машине, — да остановитесь же! Стойте!

Но бригадир не смотрел на нее и, очевидно, не слышал ее криков, пока не отъехал метров на пятнадцать назад.

— Ну что еще? — он высунулся из кабины, но мотор не заглушил.

— Погодите! Вы не можете так просто уехать!

— Почему это не могу?

Лицо Вероники исказилось от злобы, и на секунду Илье показалось, что перед ним ведьма, в самом прямом смысле этого слова — злая колдунья, вставать на пути у которой опасно для жизни.

— Вылезайте! — рявкнула она бригадиру.

[5] Металлическая пластина, по которой вращается цепь бензопилы.